на семерых, чё дни-то считать...Yuri писал(а):а на сколько дней ???
Через Мордор к Эльфийским лесам.
Модераторы: edik, Max, Ruslan T
Глава IV
Харюзовая
Позитивная
Тихо, тихо ползи,
Улитка, по склону Фудзи
Вверх, до самых высот!
Исса.
Мы снова в пути.
Погода естественно не балует. Рыбалки всё ещё нет, что тоже радости не добавляет.
Остановились на перекус возле очередного притока. Народ сразу развернулся цепью по побережью. Гляжу на волны с унынием. Здесь рыбы нет. Режем сало, хлеб, чего-то ещё… И тут над горами раздаётся победный рёв! Хариус! Кто бы вы думали? Ну, естественно, -Барабан, старый браконьер! Зацепил одного! Хороший экземпляр!
"То не рыбак ли удит рыбу
В заливе Фудзиэ,
Где ловят судаков?" —
Подумают, наверно, нынче люди,
Смотря, как я кружу у этих берегов.
Манъесю.
Пока слюни подбирали, есть второй! Наталья говорит:
- Чтобы и дальше хорошо ловилась, нужно первую рыбу заговорить и отпустить.
- Ты, чё!
- Надо.
- Это же моя рыба! – пытается протестовать Барабан.
- Серёжа, говорят тебе, что надо. Значит надо! Не беси общественность.
Наталья склоняется над рыбешкой и что-то шепчет ей в её рыбье ухо, знать бы, где оно. Отпускает. Барабан всё ещё в легком трансе. Есть третья! Вот теперь пора обмывать.
- Наташа, слей заговор.
- Секрет.
Сама бегает по берегу, подбирает свежих хорьков и мгновенно лишает их жизни об камни.
- Чё делаешь?
- Чтобы не мучились.
- Гуманно.
Кажись попёрло! Ох, и весело! Весело, да не всем. У кого есть, у кого - зеро. Но, настроение в коллективе всё равно приподнятое. Ещё покидали. Нужно идти.
Путь в Икуно так
Долог и труден через
Горы Оэ, что
Не знаю, как получить
Письмо - только по небу.
Косикибу-Но Найси.
Идём. Обсуждаем. Все ловили исключительно на спиннинг на разнокалиберные вертушки. Барабан на кате идёт впереди, но даже сквозь Фродо, угадывается счастливый барабановский затылок.
Останавливаемся ещё. Обнадёживающее местечко. Кидаем. Есть! Есть! Опять есть, да не у всех. Но потихоньку начинаем облавливаться.
На каты и дальше…
В руках постоянная почесуха. Грести стало совсем неинтересно, охота ловить. Галдим. А на скромный ужин-то уже есть! Так, значит, рыбные места пошли… Нужно всерьёз заняться ловом. Будем делать днёвку. И баню делать будем. Натальей обещано подходящее место.
Так оно и есть. За очередным поворотом взору открывается скалисто-каменистая коса с роскошным плёсом, с ямкой, с небольшим бурунчиком, со следами бани и приличной стоянкой.
На перекатах быстра,
Скалы ей путь преграждают,
Но неистовая река
На берегу раздвоится, и вскоре
Встретятся вновь рукава!
Сутоку-Ин.
Все на берег! Ставить лагерь. Щаз!!! Палки в руки и айда!..
Клюёт! Пошло у всех.
- Лагерь ставим!
- Щас, щас, щас…
- Лагерь ставим! Едрён батон!!!
Пинками прогоняем сами себя с берега. Палатки ставились не глядя, - все таращились на заводь. Разгрузка, палатки, костер, продукты… И, снова на берег! Это был первый день того, зачем собственно и ехали, не считая тайменя.
Нельзя сказать, что рыбы была гора. Рыбы было столько, чтобы можно было ею уесться вусмерть в самых разнообразных видах. Сели чистить. Выяснилось, с Натальиной подсказки, что из внутренностей у хорька выбрасывать нужно только кишки, весь ливер складывается в отдельную миску для готовки какого-то деликатеса - неведома досель штука. Сомневаемся, конечно, но ливер откладываем. У хорька вокруг внутренностей есть что-то вроде жировых прослоек, даже не прослоек, а молокоподобных, что ли, субстанций, которые нам выставили за жировые накопления, непременно выбираемые в отдельную миску вместе с ливером. Кишка и желудки битком набиты комаром и различной мошкой, кишки, естественно, выбрасываем. В общем, со сбором ливера была мука. Почистили.
Давай готовить. Меню содержало следующее: хариус-малосол, маринованный хариус, хариус жареный, хариус запеченный на веточке, харюзовые потроха жареные. Началось обжиралово. Кто знает, тот в курсе. Кто не знает, скажу, что вкуснее рыбы, ну, которая водится в наших местах, я не ел не раньше, не потом. Отдельная тема, что кто-то предпочтёт один способ приготовления другому, как мне, допустим, не нравится харюзовая уха, но в целом… улёт мозгов! Ну, выпили, конечно.
Долго мы в ту ночь не расходились. Шла смена блюд. Естественно, ведь, приготовление каждого занимает определенное время, пока уничтожается одно, подходит второе.
Как хорошо,
Загодя дров нарубив,
Ночь напролёт
Праздно лежать у костра
С чаркой простого саке!
Рёкан.
Напрочь разрушили сознание жаренные потроха. Вышло их там с гулькин нос, они были расфасованы на бутерброды, получилось по жалкой пайке каждому. Решили под них налить. Вальяжно так… Животы были уже битком, и дивиться вроде как нечему. Хлопнули, надкусили. И тут открылось второе дыхание. Народ кусками хлеба лез в сковородку пытаясь выловить последний уголёк. Ну, конечно, под угольки-то ещё…
Вечер был – отвал башки. Возникла гитара, сигары, трубки…
- Это был а-а-ангел!..
- Знаю я, есть края…
О, только так на свете и бывает,
Такие уж обычаи земли!
А я и ты Надеялись и ждали,
Как будто впереди у нас века!
Отомо Якамоти.
Потом кто-то на секунду выключил свет, и сразу наступило утро. У нас впереди полноценный стояночный день.
Вылезаю из палатки, народ, естественно, на берегу. Идёт путина.
- Привет!
- Проснулся, конкурент.
- Подвинься-ка.
- Чё, берега мало!
Тактика ловли изменилась. Вместо блёсен появились «бомбарды», они же «дуры». Массово все перешли на мушку. Ловля стала ещё более успешной. Бомбардой брезгую, ловлю на блесну, у меня в заначке есть ещё не пробованный нахлыстовый комплект.
Хариус на крючке, конечно – красавец.
Только я пристроился…
- Ну, ладно, хорош! Надо чистить рыбу и баней заниматься.
- Щас, щас, щас…
Первый рыболовный голод был утолён и народ потянулся на монтаж бани и лесозаготовку. Дров на такую баню нужно достаточно много, но такой толпой настрогали быстро. Продолжительная топка перемежалась с ловлей.
Рыба есть и успешно ловится, что подвигло меня на замену спиннинга нахлыстом. Полчаса сбора снасти и я снова на берегу.
У скалы тесно, понимаю, что сперва переловлю сотоварищей, потом они начнут ловить меня в воспитательных целях. Иду вдоль косы ниже по течению. Снасть, зараза, работать отказывается. Руки – крюки, опыта нет. Максимальный заброс - метров пятнадцать.
Есть поклёвка! Тяну. Подтаскиваю. Весь процесс усложнён приличным течением, а я балансирую в воде выше колена, постоянно отступая на полшага – шаг. Ноги значительно шире плеч. Пытаюсь взять первого в руку. Паника! Первый бьёт хвостом и радостно шпарит к соплеменникам. Затем вижу сверкающий анальный плавник второго, третьего, четвёртого… На пятом меняю тактику. Беру в руку прихваченный в качестве садка сетчатый мешок от вейдерсов. С третьей попытки завожу хорька в мешок. Отлично. Привязываю мешок к поясу вейдерсов и бросаю в воду. Зря я это сделал. Получился отличный парус, который, етицкая жизнь, с ещё большей силой тянет меня вниз по течению. Лошара! Под натиском воды сдаю позиции, но зачам-то делаю ещё один заброс. Ещё один сидит. Окончательно теряю силы и устойчивость, решаю валить с водоёма. Думаю, что если начну снимать рыбу, то меня наверняка снесёт к чёртовой матери. Так с рыбиной на шнуре и поплёлся в сторону берега.
Через несколько метров вода стала значительно спокойней, но куда-то делось дно. Я потерял косу! Стою по пояс и дальше глубже… до берега метров двадцать. Блин ну не плыть же с рыбой в мешке, на шнуре, с палкой в руках и вообще в вейдерсах.
В это время как раз напротив меня на берегу пристроился Лёлик, типа ему в толпе стало тесно и он попёрся реализовывать свой врождённый индивидуализм.
- Лёлик, ты брод видишь?
- Не вижу, Лёлик.
- Блин, Лёлик, как же я переправлюсь?
- Проблема, Лёлик.
- Спасибо, Лёлик.
Заправляю всё, что можно в вейдерсы, делаю шаг вперёд. Ещё глубже.
- Лёлик!
Вода чистая-чистая. Вижу свои ноги, вижу в трёх-четырёх метрах береговую бровку, вижу, что впереди ещё глубже…
- Лёлик!
Лёлик понимает, что пришёл он в это место не зря, и вот-вот начнется развлекуха. Бросает ловлю, смотрит на меня, сияет дебильной улыбочкой. Я стою в воде уже по край вейдерсов, честно говоря, страшновато. Боюсь не утонуть, а искупаться по самые…, при температуре воды, явно не располагающей. Тут еще течение… Ну, думаю, сейчас контакт ногами потеряю, меня метров восемь-десять протащит и аккурат упрет в берег. Но, блин, как неохота!
- Лёлик!
Лёлик уже ржёт в голос, достаточно противно. Я пошёл! Меня понесло, но не на восемь, а метра на два, потом носками я зацепил дно и на цыпках выскочил на берег. Это, наверное, был мой рекорд по вытягиванию конечностей и позвоночника. Лёлик ржал согнувшись. Я Лёлика ненавидел. Один бок всё же частично промок. Оба хорька были при мне.
- Гад ты, Лёлик!
Лёлика продолжало крючить:
- Какие были глаза!..
Несмотря на весь комизм, первыми своими потугами в плане нахлыста я был удовлетворен. С этого момента, я старался ловить нахлыстом на протяжение всего маршрута, где это было только возможно. Исключением было время сплава на катамаране, когда вокруг сидели ещё трое, постоянно кидавшие спиннинг, члена экипажа. У других этот способ ловли никакого энтузиазма не вызвал. А, удовольствие, действительно, совершенно иное.
Дальше была баня.
Зыбкое сердце её
Склони ко мне, о благая
Гора Хацусэ.
Но вихрь по склону с вершины
Непрошеный налетел.
Минамото-Но Тосиёри-Но Асон.
Ну, как баня… В прогретой, достаточно жарко, а по нашей-то погоде – пипец как жарко!.. брезентовой палатке стоят люди, плещут на каменку.
Опять стоят, опять плещут…
Потом даётся команда мылиться и смываться. Всё делается группово, иначе, пока туды-сюды ходят, всё тепло вылетает. Смываться нужно, естественно в реке, потому как на такую толпу воды не нагреешь. Ох, и кайфушка была! Так резво я ещё никогда не мылся. А какая вода мягкая! Мыло трёшь, трёшь, а оно не смывается. Ну, колотун!.. Выныриваешь - всё ещё в мыле как и не смывал. Опять в воду. Скукожило всех... Потом судорожное обтирание, одевание и к костру. Ну, а там, естественно, было…
Сто мужей именитых
Императорской свиты,
Верно, здесь, в Нигитацу,
На ладьях отплывали...
Нам неведомы эти далекие годы
Манъесю.
А дальше понеслось: рыбалка, чистка, готовка, поедание, заготовка пары десятков в маринаде и малосоле на завтра.…
На завтра случилось то, во что уже и не верилось, мы думали, что так не бывает – включили солнце. Температура сразу стала резко повышаться, и даже на такой ледяной воде было весьма тепло. Началось массовое оголение. Я по этому поводу даже решил оставить на стоянке неудачно взятую куртку: объемную, тяжелую и неудобную.
Неожиданное солнце изменило реку, горы и лес до неузнаваемого состояния. От этого факта, уровень индекса удовольствия вырос неимоверно у всех членов Братства Кольца. Стоянке было присвоено название «Эльфийская». По всему, мы приближались к заветным эльфийским лесам и рекам.
Погрузившись, мы пошли.
Посреди моря
Я под парусами плыл.
Вдруг открылись мне
Белые волны, что шли
Прямо из глубин неба.
Хоссёдзи-Но Нюдо Саки-Но
Кампаку Дайдзёдайдзин.
Но это «пошли» было не то же самое, что «пошли» двумя днями раньше.
Из бухты Нусака,
В стране Асикита,
Вдаль отплывают наши корабли,
Мы к Мидзусима будем нынче плыть,
О волны, не вставайте на пути!
Песнь принца Нагота.
Во-первых: на ходу мы ловили рыбу; во-вторых: мы останавливались и ловили рыбу; в-третьих: мы распрекрасно устроились на катамаранах в плане быта.
Вот за бухтою Нава,
Там, далеко, где виден
Остров в море открытом,
Челн, плывущий по волнам,
Верно, вышел на ловлю!
Манъесю.
Спирт разбавлялся и запивался прямо кружкой из реки, не прерывая и не меняя траектории движения катамарана. В кормовых частях были оборудованы камбузы, где происходили разлив, нарезка и раздача.
В далёком краю,
Где в чистые воды глядятся
Высокие горы,
Исчезнет, я знаю, бесследно
Вся скверна, осевшая в сердце.
Одзава Роан.
Ныне вновь любовался
На малую речку
Киса, что я видел в далекие годы.
Насколько прозрачней
С тех пор она стала!
Манъесю.
Процессом круговорота продуктов, тары и всего на свете заведовали два боцмана, которым периодически давалась команда:
- Эй, боцман!
И боцман, за время пока горит спичка, рапортовал:
- Готово!
Незамутнённой
Гладью без признака волн
Эта протока
Приворожила, должно быть,
Неискушённое сердце.
Таясу Мунотэкэ.
Но самое-самое, что было на камбузе, и чего было в достаточном количестве, аккуратненько лежало на дне котелка. Это был маринованный, а в котелке по соседству, малосольный хариус. Как-то раз везли ещё и жареного, но он не прижился. Нашему экипажу повезло несколько больше – нам выпало везти бак с такими продуктами как: печенье, сухари, шоколад и пр. Злоупотребляли, конечно. Как, впрочем, злоупотребляли и некоторые боцманы.
У рыбаков в Сума одежда,
В которой выжигают соль,
Из ткани фудзи,
Очень редкой,
И потому никак я не привыкну к ней!
Манъесю.
Всякое разделение коллектива на группы, порождает разного рода соперничество: по пойманной экипажем катамарана рыбе, скорости хода, сервировки на камбузе… ну и на лучшего боцмана, конечно. С огромным отрывом, в соревновании боцманов, победил Лёлик, за что и удостоился звания «Пьяный боцман». Звание присуждалось пожизненно, т.е. до конца похода.
До чего противны мне
Те, что корчат мудрецов
И вина совсем не пьют,
Хорошо на них взгляни —
Обезьянам, впрямь, сродни!
Рыбалка шла. Основной голод был утолён, хотелось трофеев, поэтому отпускали всю совсем мелкую, мелкую, средне-мелкую рыбу.
Как ему сказать,
Что и у рыбаков из
Осима были
Влажны рукава одежд,
Но не от слёз - от воды.
Имбумонъин-Но Тайфу.
Ветры в небесах,
Сохраните врата для
Белых облаков!
Ещё одно мгновенье
Дайте мне насладиться.
Содзё Хэндзё
Жизнь моя!
Как хочу, чтобы длилась ты вечно!
Чтобы мог любоваться я
Малою речкой Киса,
Той, что видел в далекие годы...
Манъесю.
Опять нас сопровождали ягодные заросли.
В зарослях сорной травы,
Смотрите, какие прекрасные
Бабочки родились!
Исса.
Если идешь по берегу, то обязательно упрёшься и деваться некуда: или напролом или широко обходи. Плантации настолько огромные и плотные, что, при необходимости, можно было бы быстро набрать достаточно большое количество.
Далеко в горах
Почти у самыз вершин
Вишни расцвели.
О туман, не скрывай от
Меня эту красоту!
Гон-Тюнагон Масафуса.
Короче, мы разомлели, расслабились, наконец, согрелись на солнце. Лежим на кате вверх пузами…
О жизнь моя!
Когда благополучно ты будешь течь,
Приду опять сюда
Полюбоваться белою волною,
Что в Оцу плещется у берегов Сига...
Манъесю.
Вдруг, на впередиидущем кате крик! Поднимаем головы – Наталья по пояс в воде и сквозь поток идёт к берегу. Чё опять?! Вёсла в руки, подходим к первому кату, он уже на берегу.
- Чё случилось?!
- Хрен знает! Какие-то грибы.
- Грибы или греби?
- Вроде грибы.
- Какие в воде грибы?..
С горы спускается Наталья и действительно несёт в руках грибы.
На горном склоне
Сакура, как отшельник,
Уединилась.
Только она запомнит
О том, что мы встречались.
Дайсодзё Гёесон.
С грибами конечно гораздо лучше чем без грибов, но:
- Наташ, вода же ледяная!
- Нормальная.
- Кошмар.
Чей это муж
Приют нашел в пути,
Где травы служат изголовьем?
Он родину свою совсем забыл,
А дома, верно, ждут с заботой и любовью?
Манъесю.
Пошли грибы. Грибы обычно собирают пешком, иногда на велосипеде, реже на машине. Мы собирали грибы на катамаране. Сидишь, кидаешь спиннинг, посматриваешь на берег, увидел и орёшь: Грибы!!! Все сматываются и к берегу. На берегу стоят огромные, крепкие красавцы.
- Наташ, что удивительно – ни одного червивого гриба. Может год такой?
- Вы чё с дуба?
- В смысле?
- Да, разве в грибах бывают черви!
- У нас бывают.
- Первый раз такую ерунду слышу.
- …
Грибы в некоторых местах и экземплярах достигали размера сковороды.
Так я и знал наперед,
Что они красивы, эти грибы,
Убивающие людей!
Исса.
Произошли ещё два события:
Барабан поймал самого крупного за поход хорька,
а Лёлик выловил пеструшку
И такой внутри аккумулировался заряд энергии!
Чужих меж нами нет!
Мы все друг другу братья
Под вишнями в цвету.
Исса.
Плыть бы, да плыть… но, день перевалил за вторую половину, и нужно было определяться со стоянкой.
Какой старый друг
Со мной вместе доживёт
До моих седин?
Лишь сосны Такасаго,
Но они бессловесны.
Фудзивара-Но Окикадзэ.
Солнце уже начало прятаться в соснах, когда мы пошли к стоянке. Стоянка оказалась смешанной – были видны следы людей, их собак, медведей и росомахи. Палатки ставили прямо поверх медвежьих следов, что вызывало некоторую обеспокоенность. Подкалывая друг друга, постоянно озирались и прислушивались. До ветра никто в лес не бегал, все тёрлись на берегу.
Песнь дровосека.
Птичий нестройный щебет.
Ручья журчанье.
Росой омытые травы.
Сосны до самого неба...
Татибана Акэми.
Ближе к лесу стояла палатка с «репеллентами» от медведей, в ней спали самые храпящие и ворочающиеся. Под занавес, когда совсем стемнело, Наталья стала ободрять нас рассказами о заходящих в лагерь медведях и нападениях на людей росомах. Росомахи выходили совсем препротивными тварями. Приняв для храбрости, приняли ещё. «У наших ушки на макушке».
- Да, ладно тебе! Ты ещё нас снежным человеком напугай.
- Кстати, со снежными людьми у нас бывали случаи…
Суемудрых не терплю,
Пользы нет от них ничуть,
Лучше с пьяницей побудь,
Он, хотя бы во хмелю,
Может искренне всплакнуть!
Блин! Зря мы начали про снежного человека. Я спал с оттопыренным ухом.
Следующим утром, солнце решили не включать. Лафа кончилась. Опять стало влажно и пасмурно. Погрузились и вперёд.
Этот день целиком повторял предыдущий – рыбалка, грибы, рыбалка, стоянка. Очень хотелось солнышка, но было отказано. День прошёл без происшествий и потрясений.
Утро. Снова пасмурно. В этот день, по расчётам, мы должны подойти к первому и предпоследнему на маршруте очагу человеческой цивилизации – д. Епа. Где-то в середине дня мы прошли крутой глинистый берег, после которого вода стала совершенно бурой и клёв обрезало. Баста!
Пошли длинные плёсы, которые приходилось прогребать.
Мой шалаш в глуши,
Там, где бродят олени.
Вот так я живу.
А люди в столице думают:
Удзияма - вершина горестей.
Кисэн-Хоси.
Увидели моторку, прошедшую вверх по реке. Лю-уди! Челове-еки! Река стала совсем спокойной, течение замедлилось, берега расширились. Вторая моторка стояла на якоре посреди реки, дядька ловил хариуса на кораблик.
Рыбачья лодка,
Скажи друзьям обо мне,
Ты же видела,
Как я уплывал в страну
Сотни дальних островов.
Санги Такамура.
- Дяденька, как успехи?
- Да, мелочь, и мало. Как там?
- Там-то? О-о-о!
Епа стояла на горе. Под горой на берегу толпились видавшие виды лодки с себе подобными моторами.
С горы Ёсино
Дует холодный ветер.
В руинах старой
Деревни я слышу, как
Плещется ткань на ветру.
Санги Масацунэ.
Входя в деревню, мы лелеяли две фантазии: пефка и мотолодку, которая дотащит нас до Абези, за приемлемые деньги – рыбы нет, грести лень.
Цивилизация оказалась получеловеческая, или человеческая, но полуцивилизация. В деревне уже давно напрочь отсутствовало электричество, присутствовали завалившиеся строения и стоящие на сваях деревянные настилы, выполняющие функцию тротуара. Вдоль «тротуаров» по брюхо в жиже ползали коровы. В магазине в изобилии был представлен какой-то шампунь и «Доширак».
В зимнюю пору
Здесь, в деревушке горной,
Ещё безотрадней,
Как помыслю, что замерло всё:
И шаги людские, и травы.
Минамото-но Мунэюки-но Асон
С первой фантазией пришлось проститься. Пошли пытаться реализовать вторую.
Но, ещё на входе в деревню мы совершили тактическую ошибку – рассказали о своей мечте какому-то аборигену, который оказался как бы и не против, но… В деревне быстро нашелся хозяин-ценообразователь, которому этот абориген раскрыл наши планы, и цена мгновенно удвоилась. Слух о назначенной таксе быстро разнёсся по Епе. Спорить с барином никто не рискнул, поскольку барин был единственным поставщиком провизии, бензина, запчастей и прочего добра в эту губернатором забытую деревню. Опасно, блин, спорить.
Обомлев от таких темпов инфляции, мы заявили своё категорическое «Фи!», и сказали, что мы стаём лагерем в двух километрах ниже деревни, и если вы передумаете, то мы вас ждём. Цена упала на тысячу рублей. Мы оставались непреклонны. И пошли…
Харюзовая
Позитивная
Тихо, тихо ползи,
Улитка, по склону Фудзи
Вверх, до самых высот!
Исса.
Мы снова в пути.
Погода естественно не балует. Рыбалки всё ещё нет, что тоже радости не добавляет.
Остановились на перекус возле очередного притока. Народ сразу развернулся цепью по побережью. Гляжу на волны с унынием. Здесь рыбы нет. Режем сало, хлеб, чего-то ещё… И тут над горами раздаётся победный рёв! Хариус! Кто бы вы думали? Ну, естественно, -Барабан, старый браконьер! Зацепил одного! Хороший экземпляр!
"То не рыбак ли удит рыбу
В заливе Фудзиэ,
Где ловят судаков?" —
Подумают, наверно, нынче люди,
Смотря, как я кружу у этих берегов.
Манъесю.
Пока слюни подбирали, есть второй! Наталья говорит:
- Чтобы и дальше хорошо ловилась, нужно первую рыбу заговорить и отпустить.
- Ты, чё!
- Надо.
- Это же моя рыба! – пытается протестовать Барабан.
- Серёжа, говорят тебе, что надо. Значит надо! Не беси общественность.
Наталья склоняется над рыбешкой и что-то шепчет ей в её рыбье ухо, знать бы, где оно. Отпускает. Барабан всё ещё в легком трансе. Есть третья! Вот теперь пора обмывать.
- Наташа, слей заговор.
- Секрет.
Сама бегает по берегу, подбирает свежих хорьков и мгновенно лишает их жизни об камни.
- Чё делаешь?
- Чтобы не мучились.
- Гуманно.
Кажись попёрло! Ох, и весело! Весело, да не всем. У кого есть, у кого - зеро. Но, настроение в коллективе всё равно приподнятое. Ещё покидали. Нужно идти.
Путь в Икуно так
Долог и труден через
Горы Оэ, что
Не знаю, как получить
Письмо - только по небу.
Косикибу-Но Найси.
Идём. Обсуждаем. Все ловили исключительно на спиннинг на разнокалиберные вертушки. Барабан на кате идёт впереди, но даже сквозь Фродо, угадывается счастливый барабановский затылок.
Останавливаемся ещё. Обнадёживающее местечко. Кидаем. Есть! Есть! Опять есть, да не у всех. Но потихоньку начинаем облавливаться.
На каты и дальше…
В руках постоянная почесуха. Грести стало совсем неинтересно, охота ловить. Галдим. А на скромный ужин-то уже есть! Так, значит, рыбные места пошли… Нужно всерьёз заняться ловом. Будем делать днёвку. И баню делать будем. Натальей обещано подходящее место.
Так оно и есть. За очередным поворотом взору открывается скалисто-каменистая коса с роскошным плёсом, с ямкой, с небольшим бурунчиком, со следами бани и приличной стоянкой.
На перекатах быстра,
Скалы ей путь преграждают,
Но неистовая река
На берегу раздвоится, и вскоре
Встретятся вновь рукава!
Сутоку-Ин.
Все на берег! Ставить лагерь. Щаз!!! Палки в руки и айда!..
Клюёт! Пошло у всех.
- Лагерь ставим!
- Щас, щас, щас…
- Лагерь ставим! Едрён батон!!!
Пинками прогоняем сами себя с берега. Палатки ставились не глядя, - все таращились на заводь. Разгрузка, палатки, костер, продукты… И, снова на берег! Это был первый день того, зачем собственно и ехали, не считая тайменя.
Нельзя сказать, что рыбы была гора. Рыбы было столько, чтобы можно было ею уесться вусмерть в самых разнообразных видах. Сели чистить. Выяснилось, с Натальиной подсказки, что из внутренностей у хорька выбрасывать нужно только кишки, весь ливер складывается в отдельную миску для готовки какого-то деликатеса - неведома досель штука. Сомневаемся, конечно, но ливер откладываем. У хорька вокруг внутренностей есть что-то вроде жировых прослоек, даже не прослоек, а молокоподобных, что ли, субстанций, которые нам выставили за жировые накопления, непременно выбираемые в отдельную миску вместе с ливером. Кишка и желудки битком набиты комаром и различной мошкой, кишки, естественно, выбрасываем. В общем, со сбором ливера была мука. Почистили.
Давай готовить. Меню содержало следующее: хариус-малосол, маринованный хариус, хариус жареный, хариус запеченный на веточке, харюзовые потроха жареные. Началось обжиралово. Кто знает, тот в курсе. Кто не знает, скажу, что вкуснее рыбы, ну, которая водится в наших местах, я не ел не раньше, не потом. Отдельная тема, что кто-то предпочтёт один способ приготовления другому, как мне, допустим, не нравится харюзовая уха, но в целом… улёт мозгов! Ну, выпили, конечно.
Долго мы в ту ночь не расходились. Шла смена блюд. Естественно, ведь, приготовление каждого занимает определенное время, пока уничтожается одно, подходит второе.
Как хорошо,
Загодя дров нарубив,
Ночь напролёт
Праздно лежать у костра
С чаркой простого саке!
Рёкан.
Напрочь разрушили сознание жаренные потроха. Вышло их там с гулькин нос, они были расфасованы на бутерброды, получилось по жалкой пайке каждому. Решили под них налить. Вальяжно так… Животы были уже битком, и дивиться вроде как нечему. Хлопнули, надкусили. И тут открылось второе дыхание. Народ кусками хлеба лез в сковородку пытаясь выловить последний уголёк. Ну, конечно, под угольки-то ещё…
Вечер был – отвал башки. Возникла гитара, сигары, трубки…
- Это был а-а-ангел!..
- Знаю я, есть края…
О, только так на свете и бывает,
Такие уж обычаи земли!
А я и ты Надеялись и ждали,
Как будто впереди у нас века!
Отомо Якамоти.
Потом кто-то на секунду выключил свет, и сразу наступило утро. У нас впереди полноценный стояночный день.
Вылезаю из палатки, народ, естественно, на берегу. Идёт путина.
- Привет!
- Проснулся, конкурент.
- Подвинься-ка.
- Чё, берега мало!
Тактика ловли изменилась. Вместо блёсен появились «бомбарды», они же «дуры». Массово все перешли на мушку. Ловля стала ещё более успешной. Бомбардой брезгую, ловлю на блесну, у меня в заначке есть ещё не пробованный нахлыстовый комплект.
Хариус на крючке, конечно – красавец.
Только я пристроился…
- Ну, ладно, хорош! Надо чистить рыбу и баней заниматься.
- Щас, щас, щас…
Первый рыболовный голод был утолён и народ потянулся на монтаж бани и лесозаготовку. Дров на такую баню нужно достаточно много, но такой толпой настрогали быстро. Продолжительная топка перемежалась с ловлей.
Рыба есть и успешно ловится, что подвигло меня на замену спиннинга нахлыстом. Полчаса сбора снасти и я снова на берегу.
У скалы тесно, понимаю, что сперва переловлю сотоварищей, потом они начнут ловить меня в воспитательных целях. Иду вдоль косы ниже по течению. Снасть, зараза, работать отказывается. Руки – крюки, опыта нет. Максимальный заброс - метров пятнадцать.
Есть поклёвка! Тяну. Подтаскиваю. Весь процесс усложнён приличным течением, а я балансирую в воде выше колена, постоянно отступая на полшага – шаг. Ноги значительно шире плеч. Пытаюсь взять первого в руку. Паника! Первый бьёт хвостом и радостно шпарит к соплеменникам. Затем вижу сверкающий анальный плавник второго, третьего, четвёртого… На пятом меняю тактику. Беру в руку прихваченный в качестве садка сетчатый мешок от вейдерсов. С третьей попытки завожу хорька в мешок. Отлично. Привязываю мешок к поясу вейдерсов и бросаю в воду. Зря я это сделал. Получился отличный парус, который, етицкая жизнь, с ещё большей силой тянет меня вниз по течению. Лошара! Под натиском воды сдаю позиции, но зачам-то делаю ещё один заброс. Ещё один сидит. Окончательно теряю силы и устойчивость, решаю валить с водоёма. Думаю, что если начну снимать рыбу, то меня наверняка снесёт к чёртовой матери. Так с рыбиной на шнуре и поплёлся в сторону берега.
Через несколько метров вода стала значительно спокойней, но куда-то делось дно. Я потерял косу! Стою по пояс и дальше глубже… до берега метров двадцать. Блин ну не плыть же с рыбой в мешке, на шнуре, с палкой в руках и вообще в вейдерсах.
В это время как раз напротив меня на берегу пристроился Лёлик, типа ему в толпе стало тесно и он попёрся реализовывать свой врождённый индивидуализм.
- Лёлик, ты брод видишь?
- Не вижу, Лёлик.
- Блин, Лёлик, как же я переправлюсь?
- Проблема, Лёлик.
- Спасибо, Лёлик.
Заправляю всё, что можно в вейдерсы, делаю шаг вперёд. Ещё глубже.
- Лёлик!
Вода чистая-чистая. Вижу свои ноги, вижу в трёх-четырёх метрах береговую бровку, вижу, что впереди ещё глубже…
- Лёлик!
Лёлик понимает, что пришёл он в это место не зря, и вот-вот начнется развлекуха. Бросает ловлю, смотрит на меня, сияет дебильной улыбочкой. Я стою в воде уже по край вейдерсов, честно говоря, страшновато. Боюсь не утонуть, а искупаться по самые…, при температуре воды, явно не располагающей. Тут еще течение… Ну, думаю, сейчас контакт ногами потеряю, меня метров восемь-десять протащит и аккурат упрет в берег. Но, блин, как неохота!
- Лёлик!
Лёлик уже ржёт в голос, достаточно противно. Я пошёл! Меня понесло, но не на восемь, а метра на два, потом носками я зацепил дно и на цыпках выскочил на берег. Это, наверное, был мой рекорд по вытягиванию конечностей и позвоночника. Лёлик ржал согнувшись. Я Лёлика ненавидел. Один бок всё же частично промок. Оба хорька были при мне.
- Гад ты, Лёлик!
Лёлика продолжало крючить:
- Какие были глаза!..
Несмотря на весь комизм, первыми своими потугами в плане нахлыста я был удовлетворен. С этого момента, я старался ловить нахлыстом на протяжение всего маршрута, где это было только возможно. Исключением было время сплава на катамаране, когда вокруг сидели ещё трое, постоянно кидавшие спиннинг, члена экипажа. У других этот способ ловли никакого энтузиазма не вызвал. А, удовольствие, действительно, совершенно иное.
Дальше была баня.
Зыбкое сердце её
Склони ко мне, о благая
Гора Хацусэ.
Но вихрь по склону с вершины
Непрошеный налетел.
Минамото-Но Тосиёри-Но Асон.
Ну, как баня… В прогретой, достаточно жарко, а по нашей-то погоде – пипец как жарко!.. брезентовой палатке стоят люди, плещут на каменку.
Опять стоят, опять плещут…
Потом даётся команда мылиться и смываться. Всё делается группово, иначе, пока туды-сюды ходят, всё тепло вылетает. Смываться нужно, естественно в реке, потому как на такую толпу воды не нагреешь. Ох, и кайфушка была! Так резво я ещё никогда не мылся. А какая вода мягкая! Мыло трёшь, трёшь, а оно не смывается. Ну, колотун!.. Выныриваешь - всё ещё в мыле как и не смывал. Опять в воду. Скукожило всех... Потом судорожное обтирание, одевание и к костру. Ну, а там, естественно, было…
Сто мужей именитых
Императорской свиты,
Верно, здесь, в Нигитацу,
На ладьях отплывали...
Нам неведомы эти далекие годы
Манъесю.
А дальше понеслось: рыбалка, чистка, готовка, поедание, заготовка пары десятков в маринаде и малосоле на завтра.…
На завтра случилось то, во что уже и не верилось, мы думали, что так не бывает – включили солнце. Температура сразу стала резко повышаться, и даже на такой ледяной воде было весьма тепло. Началось массовое оголение. Я по этому поводу даже решил оставить на стоянке неудачно взятую куртку: объемную, тяжелую и неудобную.
Неожиданное солнце изменило реку, горы и лес до неузнаваемого состояния. От этого факта, уровень индекса удовольствия вырос неимоверно у всех членов Братства Кольца. Стоянке было присвоено название «Эльфийская». По всему, мы приближались к заветным эльфийским лесам и рекам.
Погрузившись, мы пошли.
Посреди моря
Я под парусами плыл.
Вдруг открылись мне
Белые волны, что шли
Прямо из глубин неба.
Хоссёдзи-Но Нюдо Саки-Но
Кампаку Дайдзёдайдзин.
Но это «пошли» было не то же самое, что «пошли» двумя днями раньше.
Из бухты Нусака,
В стране Асикита,
Вдаль отплывают наши корабли,
Мы к Мидзусима будем нынче плыть,
О волны, не вставайте на пути!
Песнь принца Нагота.
Во-первых: на ходу мы ловили рыбу; во-вторых: мы останавливались и ловили рыбу; в-третьих: мы распрекрасно устроились на катамаранах в плане быта.
Вот за бухтою Нава,
Там, далеко, где виден
Остров в море открытом,
Челн, плывущий по волнам,
Верно, вышел на ловлю!
Манъесю.
Спирт разбавлялся и запивался прямо кружкой из реки, не прерывая и не меняя траектории движения катамарана. В кормовых частях были оборудованы камбузы, где происходили разлив, нарезка и раздача.
В далёком краю,
Где в чистые воды глядятся
Высокие горы,
Исчезнет, я знаю, бесследно
Вся скверна, осевшая в сердце.
Одзава Роан.
Ныне вновь любовался
На малую речку
Киса, что я видел в далекие годы.
Насколько прозрачней
С тех пор она стала!
Манъесю.
Процессом круговорота продуктов, тары и всего на свете заведовали два боцмана, которым периодически давалась команда:
- Эй, боцман!
И боцман, за время пока горит спичка, рапортовал:
- Готово!
Незамутнённой
Гладью без признака волн
Эта протока
Приворожила, должно быть,
Неискушённое сердце.
Таясу Мунотэкэ.
Но самое-самое, что было на камбузе, и чего было в достаточном количестве, аккуратненько лежало на дне котелка. Это был маринованный, а в котелке по соседству, малосольный хариус. Как-то раз везли ещё и жареного, но он не прижился. Нашему экипажу повезло несколько больше – нам выпало везти бак с такими продуктами как: печенье, сухари, шоколад и пр. Злоупотребляли, конечно. Как, впрочем, злоупотребляли и некоторые боцманы.
У рыбаков в Сума одежда,
В которой выжигают соль,
Из ткани фудзи,
Очень редкой,
И потому никак я не привыкну к ней!
Манъесю.
Всякое разделение коллектива на группы, порождает разного рода соперничество: по пойманной экипажем катамарана рыбе, скорости хода, сервировки на камбузе… ну и на лучшего боцмана, конечно. С огромным отрывом, в соревновании боцманов, победил Лёлик, за что и удостоился звания «Пьяный боцман». Звание присуждалось пожизненно, т.е. до конца похода.
До чего противны мне
Те, что корчат мудрецов
И вина совсем не пьют,
Хорошо на них взгляни —
Обезьянам, впрямь, сродни!
Рыбалка шла. Основной голод был утолён, хотелось трофеев, поэтому отпускали всю совсем мелкую, мелкую, средне-мелкую рыбу.
Как ему сказать,
Что и у рыбаков из
Осима были
Влажны рукава одежд,
Но не от слёз - от воды.
Имбумонъин-Но Тайфу.
Ветры в небесах,
Сохраните врата для
Белых облаков!
Ещё одно мгновенье
Дайте мне насладиться.
Содзё Хэндзё
Жизнь моя!
Как хочу, чтобы длилась ты вечно!
Чтобы мог любоваться я
Малою речкой Киса,
Той, что видел в далекие годы...
Манъесю.
Опять нас сопровождали ягодные заросли.
В зарослях сорной травы,
Смотрите, какие прекрасные
Бабочки родились!
Исса.
Если идешь по берегу, то обязательно упрёшься и деваться некуда: или напролом или широко обходи. Плантации настолько огромные и плотные, что, при необходимости, можно было бы быстро набрать достаточно большое количество.
Далеко в горах
Почти у самыз вершин
Вишни расцвели.
О туман, не скрывай от
Меня эту красоту!
Гон-Тюнагон Масафуса.
Короче, мы разомлели, расслабились, наконец, согрелись на солнце. Лежим на кате вверх пузами…
О жизнь моя!
Когда благополучно ты будешь течь,
Приду опять сюда
Полюбоваться белою волною,
Что в Оцу плещется у берегов Сига...
Манъесю.
Вдруг, на впередиидущем кате крик! Поднимаем головы – Наталья по пояс в воде и сквозь поток идёт к берегу. Чё опять?! Вёсла в руки, подходим к первому кату, он уже на берегу.
- Чё случилось?!
- Хрен знает! Какие-то грибы.
- Грибы или греби?
- Вроде грибы.
- Какие в воде грибы?..
С горы спускается Наталья и действительно несёт в руках грибы.
На горном склоне
Сакура, как отшельник,
Уединилась.
Только она запомнит
О том, что мы встречались.
Дайсодзё Гёесон.
С грибами конечно гораздо лучше чем без грибов, но:
- Наташ, вода же ледяная!
- Нормальная.
- Кошмар.
Чей это муж
Приют нашел в пути,
Где травы служат изголовьем?
Он родину свою совсем забыл,
А дома, верно, ждут с заботой и любовью?
Манъесю.
Пошли грибы. Грибы обычно собирают пешком, иногда на велосипеде, реже на машине. Мы собирали грибы на катамаране. Сидишь, кидаешь спиннинг, посматриваешь на берег, увидел и орёшь: Грибы!!! Все сматываются и к берегу. На берегу стоят огромные, крепкие красавцы.
- Наташ, что удивительно – ни одного червивого гриба. Может год такой?
- Вы чё с дуба?
- В смысле?
- Да, разве в грибах бывают черви!
- У нас бывают.
- Первый раз такую ерунду слышу.
- …
Грибы в некоторых местах и экземплярах достигали размера сковороды.
Так я и знал наперед,
Что они красивы, эти грибы,
Убивающие людей!
Исса.
Произошли ещё два события:
Барабан поймал самого крупного за поход хорька,
а Лёлик выловил пеструшку
И такой внутри аккумулировался заряд энергии!
Чужих меж нами нет!
Мы все друг другу братья
Под вишнями в цвету.
Исса.
Плыть бы, да плыть… но, день перевалил за вторую половину, и нужно было определяться со стоянкой.
Какой старый друг
Со мной вместе доживёт
До моих седин?
Лишь сосны Такасаго,
Но они бессловесны.
Фудзивара-Но Окикадзэ.
Солнце уже начало прятаться в соснах, когда мы пошли к стоянке. Стоянка оказалась смешанной – были видны следы людей, их собак, медведей и росомахи. Палатки ставили прямо поверх медвежьих следов, что вызывало некоторую обеспокоенность. Подкалывая друг друга, постоянно озирались и прислушивались. До ветра никто в лес не бегал, все тёрлись на берегу.
Песнь дровосека.
Птичий нестройный щебет.
Ручья журчанье.
Росой омытые травы.
Сосны до самого неба...
Татибана Акэми.
Ближе к лесу стояла палатка с «репеллентами» от медведей, в ней спали самые храпящие и ворочающиеся. Под занавес, когда совсем стемнело, Наталья стала ободрять нас рассказами о заходящих в лагерь медведях и нападениях на людей росомах. Росомахи выходили совсем препротивными тварями. Приняв для храбрости, приняли ещё. «У наших ушки на макушке».
- Да, ладно тебе! Ты ещё нас снежным человеком напугай.
- Кстати, со снежными людьми у нас бывали случаи…
Суемудрых не терплю,
Пользы нет от них ничуть,
Лучше с пьяницей побудь,
Он, хотя бы во хмелю,
Может искренне всплакнуть!
Блин! Зря мы начали про снежного человека. Я спал с оттопыренным ухом.
Следующим утром, солнце решили не включать. Лафа кончилась. Опять стало влажно и пасмурно. Погрузились и вперёд.
Этот день целиком повторял предыдущий – рыбалка, грибы, рыбалка, стоянка. Очень хотелось солнышка, но было отказано. День прошёл без происшествий и потрясений.
Утро. Снова пасмурно. В этот день, по расчётам, мы должны подойти к первому и предпоследнему на маршруте очагу человеческой цивилизации – д. Епа. Где-то в середине дня мы прошли крутой глинистый берег, после которого вода стала совершенно бурой и клёв обрезало. Баста!
Пошли длинные плёсы, которые приходилось прогребать.
Мой шалаш в глуши,
Там, где бродят олени.
Вот так я живу.
А люди в столице думают:
Удзияма - вершина горестей.
Кисэн-Хоси.
Увидели моторку, прошедшую вверх по реке. Лю-уди! Челове-еки! Река стала совсем спокойной, течение замедлилось, берега расширились. Вторая моторка стояла на якоре посреди реки, дядька ловил хариуса на кораблик.
Рыбачья лодка,
Скажи друзьям обо мне,
Ты же видела,
Как я уплывал в страну
Сотни дальних островов.
Санги Такамура.
- Дяденька, как успехи?
- Да, мелочь, и мало. Как там?
- Там-то? О-о-о!
Епа стояла на горе. Под горой на берегу толпились видавшие виды лодки с себе подобными моторами.
С горы Ёсино
Дует холодный ветер.
В руинах старой
Деревни я слышу, как
Плещется ткань на ветру.
Санги Масацунэ.
Входя в деревню, мы лелеяли две фантазии: пефка и мотолодку, которая дотащит нас до Абези, за приемлемые деньги – рыбы нет, грести лень.
Цивилизация оказалась получеловеческая, или человеческая, но полуцивилизация. В деревне уже давно напрочь отсутствовало электричество, присутствовали завалившиеся строения и стоящие на сваях деревянные настилы, выполняющие функцию тротуара. Вдоль «тротуаров» по брюхо в жиже ползали коровы. В магазине в изобилии был представлен какой-то шампунь и «Доширак».
В зимнюю пору
Здесь, в деревушке горной,
Ещё безотрадней,
Как помыслю, что замерло всё:
И шаги людские, и травы.
Минамото-но Мунэюки-но Асон
С первой фантазией пришлось проститься. Пошли пытаться реализовать вторую.
Но, ещё на входе в деревню мы совершили тактическую ошибку – рассказали о своей мечте какому-то аборигену, который оказался как бы и не против, но… В деревне быстро нашелся хозяин-ценообразователь, которому этот абориген раскрыл наши планы, и цена мгновенно удвоилась. Слух о назначенной таксе быстро разнёсся по Епе. Спорить с барином никто не рискнул, поскольку барин был единственным поставщиком провизии, бензина, запчастей и прочего добра в эту губернатором забытую деревню. Опасно, блин, спорить.
Обомлев от таких темпов инфляции, мы заявили своё категорическое «Фи!», и сказали, что мы стаём лагерем в двух километрах ниже деревни, и если вы передумаете, то мы вас ждём. Цена упала на тысячу рублей. Мы оставались непреклонны. И пошли…
Последний раз редактировалось Gringo 13 мар 2009 17:12, всего редактировалось 2 раза.
Я уверен, что люди и рыбы могут вести мирное сосуществование.
- Konstakotov
- С нами
- Сообщения: 278
- Зарегистрирован: 14 май 2005 09:34
пеструшка - это молодь семги. Так что Лапин самый крутой)
Последний раз редактировалось Konstakotov 13 мар 2009 17:03, всего редактировалось 1 раз.
Gringo, огромное спасибо!!!
Классно !!!
С большим удовольствием прочитал очередную главу. Супер !!!
Действительно описано здорово, как будто сам там находишься, как речь о воде идет, особенно когда она по пояс или как после баньки окунались, аж прям передергивает
С нетерпеньем ждем продолжения.
Классно !!!
С большим удовольствием прочитал очередную главу. Супер !!!
Действительно описано здорово, как будто сам там находишься, как речь о воде идет, особенно когда она по пояс или как после баньки окунались, аж прям передергивает
С нетерпеньем ждем продолжения.
Лучший отдых только на природе !!!
- Konstakotov
- С нами
- Сообщения: 278
- Зарегистрирован: 14 май 2005 09:34
Глава V
Долгожданная
Отгребли мы, значит, от деревни, стали на берегу. Надежда, что нас отбуксируют до Абези, теплилась еще пару часов. Смеркалось. Нужно ставить лагерь.
(Наивные и прижимистые люди.)
Но тут поступило мнение, остро отличающееся своей новизной. Предлагалось - лагерь не ставить, а махануть ночным броском до Абези. На вопрос – зачем? Последовал ответ – да, ну его этот лагерь! Распаковывать всё, потом утром собирать опять… И давно экстрима не было у нас. Типа, поужинаем и погнали.
Моё мнение и в тот день, да и сегодня остаётся прежним – нельзя плыть по незнакомой реке ночью, тем более без сна. Но, оппоненты кричали громче и всячески бравировали. Полемика была проиграна, и пришлось идти на поводу у «неразумных». Отчасти, в этом был виноват и проводник, которая, имея опыт хождения, должна была пресечь попытку, но не стала этого делать. Отчасти потому, что Наталья давно бросила затею спорить с нами и настаивать на своём, поскольку – занятие бесполезное.
(Директор.)
Я тогда ещё подумал, что вокруг семь директоров, и плюнуть не в кого. Даже проводник – коммерческий директор в своём агентстве. Короче, восемь мнений и всё наоборот, нежели у Высоцкого:
«Настоящих буйных мало,
Вот и нету вожаков.»
Буйных было, но с авторитетными вожаками была проблема. Поэтому поужинав, мы тронулись в ночь.
("Заметьте! Я вам ничего такого не обещал.")
Ночи стояли достаточно светлые – Север. Потому русло и берега угадывались достаточно легко. Где-то до полуночи, может чуть дольше проблем никаких не возникало. Река была совершенно спокойной, и единственной нашей задачей была гребля.
(Такая ночь.)
Потом началось.
Народ начал клевать носом и тупо спать прямо на катамаранах. Просыпаться и снова спать. Причём, бывало, что на катамаране вырубало всех сразу. Главная опасность была в том, что в это время кат мог на что-нибудь налететь или кто-нибудь мог запросто нырнуть, и фиг бы его услышали. Бухать перестали. Начали мёрзнуть. Это была, пожалуй, самая долгая ночь среди всех прочих. Поскольку спали урывками по 5-10 минут, то естественно речи об выспаться не было совершенно. Сознание отключалось, включалось… Глаза закрывались, открывались…
(Летучий голландец, блин!)
И тут явились они!..
Галлюцинации.
Под нашим катамараном косяками ходили, одним мною видимые, таймени, дельфины и русалки. Другие видели идущих через реку людей и коней, прочую нечисть… Русалки меня долго не отпускали.
Насмотревшись на ужасы, на нашем кате было принято решение побороть всех выродков самым кардинальным способом, а именно – хряпнуть. Накатили и погребли. Грести наш кат начал упорно, что было замечено вторым катамараном. Гонка продолжалась метров восемь, потом они тоже решили хряпнуть, а потом ещё. Короче, мы оторвались.
Снова долгая гребля пополам со сном… У меня начали сильно мёрзнуть ноги. Очень сильно ноги начали мёрзнуть. Решили причалить на повороте. Погреться, подождать сильно отставший второй кат. Зашли за очередной поворот, и увидели торчащую на горе Абезь. Наконец-то!
("Отморозки".)
Ноги замерзли так, что я начал думать – как бы ни плохо это кончилось. Начал бегать по берегу. Бесполезно. Долго бегал. Бесполезно. Еще бегал… Где-то на третьем километре пошло тепло, отпустило.
Второго ката всё ещё не было. И опять нет… И снова нет… Мы угребли от них часа на два. Ждём, материмся. И тут они показались. Вернее не показались, а их стало слышно. За поворотом, известные нам голоса, пьяным хором орали «…Стеньки Разина челны!». Вот – уроды! Выяснилось, что эти кексы бухали всю дорогу и грести бросили совсем. Наша критика в их адрес была долгой и сочной. Мало того, что они стояли на ногах только когда все трое держались друг за друга, без третьего двое мгновенно стремились к земле, - тренога, блин!.. им еще и удалось влить спирта в Наталью, которая категорически отказывалась пить всю дорогу. Но самое поганое было то, что они беспрестанно хихикали и похрюкивали.
Последний километр на веслах. Мы замерзшие и злые, и эти бухарики с песнями и едкими выкриками в наш адрес. Как-то так вышло, что они даже умудрились нас обогнать и финишировать первыми.
(Алкотранспорт.)
Наталья пошла в поселок за знакомым трактором, который должен был отвезти всё барахло на станцию. Мы приступили к разгрузке-разборке. Раннее утро.
Барабан, Лелик и Фродо ходили и старались разбирать то за, что можно было хоть как-то держаться. При этом постоянно задавали вопрос – чем они могут помочь. Когда практически всё было разобрано и уложено, троица нашла себе интеллектуальное занятие – они стали сжигать мусор, и тут, волшебным образом, в их руках появились пустые аэрозольные баллончики из под репеллента… А жгли в основном полиэтиленовые пакеты. В костер полетели баллончики. Все предусмотрительно посторонились, но только не трое «смелых». Тут оно шарахнуло! А один шарахнул особенно удачно: прихватив с собой кусок горящего пакета, он плавно опустился Лёлику на рюкзак. Три гоблина смотрят и ржут.
- Лёлик, рюкзак горит.
- Ага.
- Лёлик, а ведь это твой рюкзак…
- Вы чё, уроды! Гады! Это же мой рюкзак горит!
Пришёл трактор. Шмотки в трактор, сами пешком на станцию.
(Трансфер. Полулюкс.)
При себе оставили только фотоаппараты, какую-то мелочь, гитару и… котелок с маринованным хариусом. Так с котлом и шли.
(Видимо, чтобы мы ничего не нарушили,
хотя бы здесь, к нам приставили собаку,
которая отвела нас на станцию
и проследила как мы сядем в поезд.)
Поезд местного значения «Воркута-Инта». В поезде народ начало выключать. Сперва один, второй. Потом все.
(Уснул бычок.)
Потом Инта. Перрон. Опаньки! Менты. Человек десять все в штатском.
- Предъявите ваши ножи и документы.
- У меня нет ножа, дяденька, можно я пока до ларька? Там пиво есть?
Начали доставать паспорта, отдаём… Один мент смотрит прописку, второму сквозь зубы:
- Татары.
- Гы-гы!
Достали ножи. Свободен, свободен, следующий… Оп! Пройдёмте. И тут Костяна повязали, с вещами. Увели. Есть у него вполне легальный нож, ножны от которого он посеял, а потом любовно, собственными руками, сшил новый чехольчик. Увидала милиция чехольчик, и говорит:
- Самодел. Рюкзачок прихватите с собой, посмотрим, что там ещё лежит.
Ну, чё делать? Открыли пиво, ждём.
(Друзья задержанного: "Костян, мы будем ждать тебя!")
- А, чё! Костяну тут и этапироваться особо не придётся. Всё рядом.
- Отсидит не хуже других.
- Да, сейчас его на этом же поезде обратно…
Выпустили. И даже нож вернули. Прально, лошары, на нём же клеймо заводское стоит. Чего бы сразу не посмотреть! Зато Костян от тех же ментов узнал, что на восточном склоне весь хорек сильно больной и жрать его без конкретной термообработки никак нельзя.
Нас ждала «Газель».
Инта в это утро выглядела более дружелюбно. Фабрики по расчлененке туриков уже не мерещились, зато было много зелени и даже временами вылезало солнце.
В ветхого и сильно аварийного вида школе, базировался туристический клуб, здесь же, на самом толстом рюкзаке располагался офис вездеходчика. Мы побросали снарягу, центнер оставшейся еды, свои рюкзаки, снасти. Достали банное.
- Веди!
Под баню нам был выделен полноценный спортивный комплекс. Правда, в нем шел ремонт и не везде было электричество. Зато нет никого кроме нас, и есть полноценный бассейн, но тоже без света. А еще парная, душевая и пивной столик.
(Те же турики, только мытые.)
Было уже глубоко за полдень. Поезд наш на Киров будет завтра вечером. Пошли селиться в гостиницу. Инта – город не большой, и мы потопали пешком. Гостиница стоит на одной, а может на самой центральной улице. Я честно ожидал, что ночевка выйдет в тысячу-полторы на брата. Оказалось, что трёхместный номер стоит 450 рублей (по 150 на лицо), а люкс 800. Но люксы заняты. Ещё бы! В номерах три койки, телевизор, ну и весь полагающийся набор. Удобства на этаже, дверь картонная, полы деревянные, скрипучие. Народу на удивление проживает не мало, много туриков. Две девки прибалтийской наружности и говора, услышав наше бодрое «Драсьте!», ломанулись в свой номер с до того перекошенными лицами, что дальнейшего желания здороваться, а тем более общаться у нас ни разу не вызвали. Может, конечно, их смутило закопченное ведро с малосольным хариусом, которое мы все еще не выпускали из рук.
(Как знали, что приедем.)
Вечер едва начинался, и мы рванули на променад. Что нужно турикам в любом городе, когда уже, вроде, всё есть? Конечно потусить в каком-нибудь заведении. С оттопыриться в Инте туговато. Нашли малюсенькое кафе «Акула», на пять, кажется, столиков. Все сильно напоминает кафе-мороженое, но присутствует развернутое меню и пиво. А нам больше и не надо. Цены, на первый взгляд, вменяемые. Но это на первый взгляд…
- У вас оленина есть?
- Нет. У нас итальянская неделя.
- Ваще! МакДоналдс приполярный! Завтра будет?
- Ну, не знаю…
- Нужно, чтобы была. Мы ехали за кучу километров, а у вас оленины нет!
- Ну, не знаю…
- Ладно, поехали по меню…
Лопали мы от пуза и пили «Миллер». В кафешке висела плазма, по которой крутили клипы с полуголыми девками. Естественно ели с задранными башками и почти молча. Каждый грустил о своём…
(Иногда, все фильмы выглядят как немецкие концептуальные.)
В конце трапезы, ну, после салат, первое, второе и компот, пошли десерты. Опять пивас… И как-то всего очень много и разного.
К набитым и напитым животам принесли счет… Пытаться врать точную цифру не буду, но что-то около 1000-1200 на всех. На семерых! По 150 рублей? С «Миллером»! Ошиблась, Уралочка? Нет. Инта – город победившего социализма с буржуинским лицом.
- Вы такие хорошие клиенты! – ещё бы пропялились в ящик, ни одного матерного слова не выкрикнули, видимо кучу денег проели (куча - для заведения), да еще чаевые… ваще - олигархи!
- Приходите ещё!
- Завтра придем. Вы подумайте на счёт оленины.
Завтра.
- В «Акулу»?
- Может еще чего найдем?
- А, оленина?
- Ну, пойдем поищем.
- Ну пойдем поищем.
Не нашли.
- В «Акулу»?
- В «Акулу»!
- Доброе утро! Оленину завезли?
- К обеду будет.
- Давай, тогда будем завтракать до обеда.
(Зона свободная от тушёнки
или
Очеловечивание)
В общем, ещё по стольнику проели. Не, конечно, по стольнику можно поесть и здесь, и у нас, но это будут макароны с хлебным шницелем и чай с содой. Знаете, как делается чай с содой? Страшная вещь! И без пива, естественно. И тем более без пирожных разномастных. В «Акуле» было приличное оборудование, мебель, кухня, сервировка… всё заведение тянуло на весьма приличный средний уровень. Кроме цен.
Кроме кафешки, был ещё налет татар на один магазин джинсовой одежды. Продавцы магазина прохладно, и даже настороженно относились к вопросам и придиркам-примеркам злобных туриков, до тех пор пока те не начали покупать. Покупали комплектами, типа: рубашка, футболка, джинсы. Вот тут они начали носиться как заведенные и растянутыми улыбками. И даже превратились в «ничего-себе» тёток. У нас сложилось такое ощущение, что мы сделали им полумесячную выручку. Провожали нас, конечно, без аплодисментов, но они были близки к этому. Не сказать, что шмотки были по дармовым ценам, но как-то тоже сильно дёшево.
Из шопинга, был еще поход на фабрику по производству всяких одежд из оленьих шкур. Хотели затариться пимами, но они, падлюки, стоили по три штуки за пару! Подумалось, что за эти бабки можно и сапоги справить, и ограничились оленьими тапками – подарки мамам, женам, тещам…
(Пимы - нереализованная фантазия.)
И был-таки обед с олениной! И в тот раз, кажется, мы как-то дорого поели... рублей по 160-180на человека.
Было и еще одно «чудо», нам простили оплату вторых суток проживания в гостинице, которые к тому времени уже пошли. Сказали: «Да, ладно! Чё вы там часа три прожили, и то гуляли где-то… Ступайте.» Бывает и такое.
Добив последнего малосольного хорька и вернув хозяевам котелок, вечерним поездом мы выехали в Киров.
Наталья, спасибо!
Инта тебе тоже спасибо, и пока!
(Достопримечательность Инты. Типа - инженерный гений.
Водонапорная башня позапрошлого, вроде, века.
Одна в Инте вторая где-то ещё в Европе. Не помню.
Предмет гордости интян.)
Поезд как поезд, пиво как пиво, турики как турики… рыбаки-хроники.
("И тут она как прыгнет на меня!")
Нужно было решать что-нибудь с дорогой от Кирова до Челнов, или с ночевкой в Кирове. Выбрали все-таки дорогу домой. По заблаговременно купленной кировской газете нашли транспорт, который, за какие-то подъемные деньги, согласился мотнуться в Челны.
В принципе, транспорт – последняя из бед, которую нам пришлось пережить. Какой-то грузовичок на пару тонн, тентованый, с длинной кабиной, кресла в два ряда. На вопрос, заданный водителю по телефону: «Семь человек, плюс рюкзаки?» Водила ответил: «Легко!» И не обманул. Грузовик спокойно брал на борт все наши вещи и ровно семь человек. Только вот с водителем нас получалось почему-то восемь… Несовершенство коммуникативных связей, блин! Был вариант отказаться и искать другие пути, но мы поехали.
Двое самых крупных на передних сиденьях рядом с водителем, и пятеро, в большинстве тоже не сильно худых, на местах для поцелуев. Задний диван по-любому был четырёхместный. Когда мы тронулись, у нас опять появился вариант – напиться в стельку и игнорировать мелкие неприятности, но почему-то всем захотелось появиться на пороге дома в сознании, да и просто не лезло. Значит, придется терпеть. Это было ВАЩЕ!
Время – ночь. Дороги в Кировской области… ну вы знаете. Маршрут водитель знает на уровне: ну, как-то мне рассказывали, поэтому и заплутали не где-нибудь, а в Вятских Полянах. Пацаны-вятичи, столб около какого-то магазина, это – наш водила-кривич завалить пытался, когда задом сдавал… темно было.
Ехали где-то часов семь. Ну, как ехали… Во-первых часто останавливались размяться. На ходу, каждые несколько минут по команде меняли положение. Ноги, руки, спины задницы, шеи… все ныло и сводило. Даже стоя ехали, согнувшись на 90 градусов в пояснице. Не спалось, одним словом.
В Челнах мы были на рассвете. Начался развоз скрюченных тел по домам. Каждое новое расставание с товарищем давалось не скажу, что с радостью, а с огромным облегчением, глубокими вдохами и вытягиванием ног.
Отличная штука была в нашем с Лёликом доме – круглосуточный магазин, жаль закрылся. Приедешь, бывало с Приполярного Урала, намерзнешься там, наколобродишь нагоняешься комаров и росомах, устанешь. А, в городе твоем рассвет, жара, город спит. Бросишь рюкзак на лавку во дворе, возьмешь холодную бутылочку себе и для того парня, сядешь с Леликом рядышком. Медленно и молча будешь пить пиво. Молча же протянешь Лелику сигарету, молча выкурите…
- Ну, что, Лёлик, допил?
- Ага, Лёлик.
- Пошли, Лелик!
- Пока Лёлик.
…
- Лариска, я дома!
...
to be continued... once.
Долгожданная
Отгребли мы, значит, от деревни, стали на берегу. Надежда, что нас отбуксируют до Абези, теплилась еще пару часов. Смеркалось. Нужно ставить лагерь.
(Наивные и прижимистые люди.)
Но тут поступило мнение, остро отличающееся своей новизной. Предлагалось - лагерь не ставить, а махануть ночным броском до Абези. На вопрос – зачем? Последовал ответ – да, ну его этот лагерь! Распаковывать всё, потом утром собирать опять… И давно экстрима не было у нас. Типа, поужинаем и погнали.
Моё мнение и в тот день, да и сегодня остаётся прежним – нельзя плыть по незнакомой реке ночью, тем более без сна. Но, оппоненты кричали громче и всячески бравировали. Полемика была проиграна, и пришлось идти на поводу у «неразумных». Отчасти, в этом был виноват и проводник, которая, имея опыт хождения, должна была пресечь попытку, но не стала этого делать. Отчасти потому, что Наталья давно бросила затею спорить с нами и настаивать на своём, поскольку – занятие бесполезное.
(Директор.)
Я тогда ещё подумал, что вокруг семь директоров, и плюнуть не в кого. Даже проводник – коммерческий директор в своём агентстве. Короче, восемь мнений и всё наоборот, нежели у Высоцкого:
«Настоящих буйных мало,
Вот и нету вожаков.»
Буйных было, но с авторитетными вожаками была проблема. Поэтому поужинав, мы тронулись в ночь.
("Заметьте! Я вам ничего такого не обещал.")
Ночи стояли достаточно светлые – Север. Потому русло и берега угадывались достаточно легко. Где-то до полуночи, может чуть дольше проблем никаких не возникало. Река была совершенно спокойной, и единственной нашей задачей была гребля.
(Такая ночь.)
Потом началось.
Народ начал клевать носом и тупо спать прямо на катамаранах. Просыпаться и снова спать. Причём, бывало, что на катамаране вырубало всех сразу. Главная опасность была в том, что в это время кат мог на что-нибудь налететь или кто-нибудь мог запросто нырнуть, и фиг бы его услышали. Бухать перестали. Начали мёрзнуть. Это была, пожалуй, самая долгая ночь среди всех прочих. Поскольку спали урывками по 5-10 минут, то естественно речи об выспаться не было совершенно. Сознание отключалось, включалось… Глаза закрывались, открывались…
(Летучий голландец, блин!)
И тут явились они!..
Галлюцинации.
Под нашим катамараном косяками ходили, одним мною видимые, таймени, дельфины и русалки. Другие видели идущих через реку людей и коней, прочую нечисть… Русалки меня долго не отпускали.
Насмотревшись на ужасы, на нашем кате было принято решение побороть всех выродков самым кардинальным способом, а именно – хряпнуть. Накатили и погребли. Грести наш кат начал упорно, что было замечено вторым катамараном. Гонка продолжалась метров восемь, потом они тоже решили хряпнуть, а потом ещё. Короче, мы оторвались.
Снова долгая гребля пополам со сном… У меня начали сильно мёрзнуть ноги. Очень сильно ноги начали мёрзнуть. Решили причалить на повороте. Погреться, подождать сильно отставший второй кат. Зашли за очередной поворот, и увидели торчащую на горе Абезь. Наконец-то!
("Отморозки".)
Ноги замерзли так, что я начал думать – как бы ни плохо это кончилось. Начал бегать по берегу. Бесполезно. Долго бегал. Бесполезно. Еще бегал… Где-то на третьем километре пошло тепло, отпустило.
Второго ката всё ещё не было. И опять нет… И снова нет… Мы угребли от них часа на два. Ждём, материмся. И тут они показались. Вернее не показались, а их стало слышно. За поворотом, известные нам голоса, пьяным хором орали «…Стеньки Разина челны!». Вот – уроды! Выяснилось, что эти кексы бухали всю дорогу и грести бросили совсем. Наша критика в их адрес была долгой и сочной. Мало того, что они стояли на ногах только когда все трое держались друг за друга, без третьего двое мгновенно стремились к земле, - тренога, блин!.. им еще и удалось влить спирта в Наталью, которая категорически отказывалась пить всю дорогу. Но самое поганое было то, что они беспрестанно хихикали и похрюкивали.
Последний километр на веслах. Мы замерзшие и злые, и эти бухарики с песнями и едкими выкриками в наш адрес. Как-то так вышло, что они даже умудрились нас обогнать и финишировать первыми.
(Алкотранспорт.)
Наталья пошла в поселок за знакомым трактором, который должен был отвезти всё барахло на станцию. Мы приступили к разгрузке-разборке. Раннее утро.
Барабан, Лелик и Фродо ходили и старались разбирать то за, что можно было хоть как-то держаться. При этом постоянно задавали вопрос – чем они могут помочь. Когда практически всё было разобрано и уложено, троица нашла себе интеллектуальное занятие – они стали сжигать мусор, и тут, волшебным образом, в их руках появились пустые аэрозольные баллончики из под репеллента… А жгли в основном полиэтиленовые пакеты. В костер полетели баллончики. Все предусмотрительно посторонились, но только не трое «смелых». Тут оно шарахнуло! А один шарахнул особенно удачно: прихватив с собой кусок горящего пакета, он плавно опустился Лёлику на рюкзак. Три гоблина смотрят и ржут.
- Лёлик, рюкзак горит.
- Ага.
- Лёлик, а ведь это твой рюкзак…
- Вы чё, уроды! Гады! Это же мой рюкзак горит!
Пришёл трактор. Шмотки в трактор, сами пешком на станцию.
(Трансфер. Полулюкс.)
При себе оставили только фотоаппараты, какую-то мелочь, гитару и… котелок с маринованным хариусом. Так с котлом и шли.
(Видимо, чтобы мы ничего не нарушили,
хотя бы здесь, к нам приставили собаку,
которая отвела нас на станцию
и проследила как мы сядем в поезд.)
Поезд местного значения «Воркута-Инта». В поезде народ начало выключать. Сперва один, второй. Потом все.
(Уснул бычок.)
Потом Инта. Перрон. Опаньки! Менты. Человек десять все в штатском.
- Предъявите ваши ножи и документы.
- У меня нет ножа, дяденька, можно я пока до ларька? Там пиво есть?
Начали доставать паспорта, отдаём… Один мент смотрит прописку, второму сквозь зубы:
- Татары.
- Гы-гы!
Достали ножи. Свободен, свободен, следующий… Оп! Пройдёмте. И тут Костяна повязали, с вещами. Увели. Есть у него вполне легальный нож, ножны от которого он посеял, а потом любовно, собственными руками, сшил новый чехольчик. Увидала милиция чехольчик, и говорит:
- Самодел. Рюкзачок прихватите с собой, посмотрим, что там ещё лежит.
Ну, чё делать? Открыли пиво, ждём.
(Друзья задержанного: "Костян, мы будем ждать тебя!")
- А, чё! Костяну тут и этапироваться особо не придётся. Всё рядом.
- Отсидит не хуже других.
- Да, сейчас его на этом же поезде обратно…
Выпустили. И даже нож вернули. Прально, лошары, на нём же клеймо заводское стоит. Чего бы сразу не посмотреть! Зато Костян от тех же ментов узнал, что на восточном склоне весь хорек сильно больной и жрать его без конкретной термообработки никак нельзя.
Нас ждала «Газель».
Инта в это утро выглядела более дружелюбно. Фабрики по расчлененке туриков уже не мерещились, зато было много зелени и даже временами вылезало солнце.
В ветхого и сильно аварийного вида школе, базировался туристический клуб, здесь же, на самом толстом рюкзаке располагался офис вездеходчика. Мы побросали снарягу, центнер оставшейся еды, свои рюкзаки, снасти. Достали банное.
- Веди!
Под баню нам был выделен полноценный спортивный комплекс. Правда, в нем шел ремонт и не везде было электричество. Зато нет никого кроме нас, и есть полноценный бассейн, но тоже без света. А еще парная, душевая и пивной столик.
(Те же турики, только мытые.)
Было уже глубоко за полдень. Поезд наш на Киров будет завтра вечером. Пошли селиться в гостиницу. Инта – город не большой, и мы потопали пешком. Гостиница стоит на одной, а может на самой центральной улице. Я честно ожидал, что ночевка выйдет в тысячу-полторы на брата. Оказалось, что трёхместный номер стоит 450 рублей (по 150 на лицо), а люкс 800. Но люксы заняты. Ещё бы! В номерах три койки, телевизор, ну и весь полагающийся набор. Удобства на этаже, дверь картонная, полы деревянные, скрипучие. Народу на удивление проживает не мало, много туриков. Две девки прибалтийской наружности и говора, услышав наше бодрое «Драсьте!», ломанулись в свой номер с до того перекошенными лицами, что дальнейшего желания здороваться, а тем более общаться у нас ни разу не вызвали. Может, конечно, их смутило закопченное ведро с малосольным хариусом, которое мы все еще не выпускали из рук.
(Как знали, что приедем.)
Вечер едва начинался, и мы рванули на променад. Что нужно турикам в любом городе, когда уже, вроде, всё есть? Конечно потусить в каком-нибудь заведении. С оттопыриться в Инте туговато. Нашли малюсенькое кафе «Акула», на пять, кажется, столиков. Все сильно напоминает кафе-мороженое, но присутствует развернутое меню и пиво. А нам больше и не надо. Цены, на первый взгляд, вменяемые. Но это на первый взгляд…
- У вас оленина есть?
- Нет. У нас итальянская неделя.
- Ваще! МакДоналдс приполярный! Завтра будет?
- Ну, не знаю…
- Нужно, чтобы была. Мы ехали за кучу километров, а у вас оленины нет!
- Ну, не знаю…
- Ладно, поехали по меню…
Лопали мы от пуза и пили «Миллер». В кафешке висела плазма, по которой крутили клипы с полуголыми девками. Естественно ели с задранными башками и почти молча. Каждый грустил о своём…
(Иногда, все фильмы выглядят как немецкие концептуальные.)
В конце трапезы, ну, после салат, первое, второе и компот, пошли десерты. Опять пивас… И как-то всего очень много и разного.
К набитым и напитым животам принесли счет… Пытаться врать точную цифру не буду, но что-то около 1000-1200 на всех. На семерых! По 150 рублей? С «Миллером»! Ошиблась, Уралочка? Нет. Инта – город победившего социализма с буржуинским лицом.
- Вы такие хорошие клиенты! – ещё бы пропялились в ящик, ни одного матерного слова не выкрикнули, видимо кучу денег проели (куча - для заведения), да еще чаевые… ваще - олигархи!
- Приходите ещё!
- Завтра придем. Вы подумайте на счёт оленины.
Завтра.
- В «Акулу»?
- Может еще чего найдем?
- А, оленина?
- Ну, пойдем поищем.
- Ну пойдем поищем.
Не нашли.
- В «Акулу»?
- В «Акулу»!
- Доброе утро! Оленину завезли?
- К обеду будет.
- Давай, тогда будем завтракать до обеда.
(Зона свободная от тушёнки
или
Очеловечивание)
В общем, ещё по стольнику проели. Не, конечно, по стольнику можно поесть и здесь, и у нас, но это будут макароны с хлебным шницелем и чай с содой. Знаете, как делается чай с содой? Страшная вещь! И без пива, естественно. И тем более без пирожных разномастных. В «Акуле» было приличное оборудование, мебель, кухня, сервировка… всё заведение тянуло на весьма приличный средний уровень. Кроме цен.
Кроме кафешки, был ещё налет татар на один магазин джинсовой одежды. Продавцы магазина прохладно, и даже настороженно относились к вопросам и придиркам-примеркам злобных туриков, до тех пор пока те не начали покупать. Покупали комплектами, типа: рубашка, футболка, джинсы. Вот тут они начали носиться как заведенные и растянутыми улыбками. И даже превратились в «ничего-себе» тёток. У нас сложилось такое ощущение, что мы сделали им полумесячную выручку. Провожали нас, конечно, без аплодисментов, но они были близки к этому. Не сказать, что шмотки были по дармовым ценам, но как-то тоже сильно дёшево.
Из шопинга, был еще поход на фабрику по производству всяких одежд из оленьих шкур. Хотели затариться пимами, но они, падлюки, стоили по три штуки за пару! Подумалось, что за эти бабки можно и сапоги справить, и ограничились оленьими тапками – подарки мамам, женам, тещам…
(Пимы - нереализованная фантазия.)
И был-таки обед с олениной! И в тот раз, кажется, мы как-то дорого поели... рублей по 160-180на человека.
Было и еще одно «чудо», нам простили оплату вторых суток проживания в гостинице, которые к тому времени уже пошли. Сказали: «Да, ладно! Чё вы там часа три прожили, и то гуляли где-то… Ступайте.» Бывает и такое.
Добив последнего малосольного хорька и вернув хозяевам котелок, вечерним поездом мы выехали в Киров.
Наталья, спасибо!
Инта тебе тоже спасибо, и пока!
(Достопримечательность Инты. Типа - инженерный гений.
Водонапорная башня позапрошлого, вроде, века.
Одна в Инте вторая где-то ещё в Европе. Не помню.
Предмет гордости интян.)
Поезд как поезд, пиво как пиво, турики как турики… рыбаки-хроники.
("И тут она как прыгнет на меня!")
Нужно было решать что-нибудь с дорогой от Кирова до Челнов, или с ночевкой в Кирове. Выбрали все-таки дорогу домой. По заблаговременно купленной кировской газете нашли транспорт, который, за какие-то подъемные деньги, согласился мотнуться в Челны.
В принципе, транспорт – последняя из бед, которую нам пришлось пережить. Какой-то грузовичок на пару тонн, тентованый, с длинной кабиной, кресла в два ряда. На вопрос, заданный водителю по телефону: «Семь человек, плюс рюкзаки?» Водила ответил: «Легко!» И не обманул. Грузовик спокойно брал на борт все наши вещи и ровно семь человек. Только вот с водителем нас получалось почему-то восемь… Несовершенство коммуникативных связей, блин! Был вариант отказаться и искать другие пути, но мы поехали.
Двое самых крупных на передних сиденьях рядом с водителем, и пятеро, в большинстве тоже не сильно худых, на местах для поцелуев. Задний диван по-любому был четырёхместный. Когда мы тронулись, у нас опять появился вариант – напиться в стельку и игнорировать мелкие неприятности, но почему-то всем захотелось появиться на пороге дома в сознании, да и просто не лезло. Значит, придется терпеть. Это было ВАЩЕ!
Время – ночь. Дороги в Кировской области… ну вы знаете. Маршрут водитель знает на уровне: ну, как-то мне рассказывали, поэтому и заплутали не где-нибудь, а в Вятских Полянах. Пацаны-вятичи, столб около какого-то магазина, это – наш водила-кривич завалить пытался, когда задом сдавал… темно было.
Ехали где-то часов семь. Ну, как ехали… Во-первых часто останавливались размяться. На ходу, каждые несколько минут по команде меняли положение. Ноги, руки, спины задницы, шеи… все ныло и сводило. Даже стоя ехали, согнувшись на 90 градусов в пояснице. Не спалось, одним словом.
В Челнах мы были на рассвете. Начался развоз скрюченных тел по домам. Каждое новое расставание с товарищем давалось не скажу, что с радостью, а с огромным облегчением, глубокими вдохами и вытягиванием ног.
Отличная штука была в нашем с Лёликом доме – круглосуточный магазин, жаль закрылся. Приедешь, бывало с Приполярного Урала, намерзнешься там, наколобродишь нагоняешься комаров и росомах, устанешь. А, в городе твоем рассвет, жара, город спит. Бросишь рюкзак на лавку во дворе, возьмешь холодную бутылочку себе и для того парня, сядешь с Леликом рядышком. Медленно и молча будешь пить пиво. Молча же протянешь Лелику сигарету, молча выкурите…
- Ну, что, Лёлик, допил?
- Ага, Лёлик.
- Пошли, Лелик!
- Пока Лёлик.
…
- Лариска, я дома!
...
to be continued... once.
Последний раз редактировалось Gringo 25 май 2009 14:55, всего редактировалось 1 раз.
Я уверен, что люди и рыбы могут вести мирное сосуществование.
- greydog1121
- -
- Сообщения: 103
- Зарегистрирован: 14 мар 2007 14:06
Gringo,
+100
Концовка просто супер!!! Спасибо, Алексей!!!Отличная штука была в нашем с Лёликом доме – круглосуточный магазин, жаль закрылся. Приедешь, бывало с Приполярного Урала, намерзнешься там, наколобродишь нагоняешься комаров и росомах, устанешь. А, в городе твоем рассвет, жара, город спит. Бросишь рюкзак на лавку во дворе, возьмешь холодную бутылочку себе и для того парня, сядешь с Леликом рядышком. Медленно и молча будешь пить пиво. Молча же протянешь Лелику сигарету, молча выкурите…
- Ну, что, Лёлик, допил?
- Ага, Лёлик.
- Пошли, Лелик!
- Пока Лёлик.
…
- Лариска, я дома!
...
+100
Gringo писал(а):И тут явились они!..
Галлюцинации.
Под нашим катамараном косяками ходили, одним мною видимые, таймени, дельфины и русалки. Другие видели идущих через реку людей и коней, прочую нечисть… Русалки меня долго не отпускали.
Gringo писал(а):Ждём, материмся. И тут они показались. Вернее не показались, а их стало слышно. За поворотом, известные нам голоса, пьяным хором орали «…Стеньки Разина челны!». Вот – уроды! Выяснилось, что эти кексы бухали всю дорогу и грести бросили совсем. Наша критика в их адрес была долгой и сочной. Но самое поганое было то, что они беспрестанно хихикали и похрюкивали.
Gringo писал(а):прихватив с собой кусок горящего пакета, он плавно опустился Лёлику на рюкзак. Три гоблина смотрят и ржут.
- Лёлик, рюкзак горит.
- Ага.
- Лёлик, а ведь это твой рюкзак…
- Вы чё, уроды! Гады! Это же мой рюкзак горит!
Gringo писал(а):присутствует развернутое меню и пиво. А нам больше и не надо. Цены, на первый взгляд, вменяемые. К набитым и напитым животам принесли счет… Пытаться врать точную цифру не буду, но что-то около 1000-1200 на всех. На семерых! По 150 рублей? С «Миллером»! Ошиблась, Уралочка? Нет. Инта – город победившего социализма с буржуинским лицом.
- Вы такие хорошие клиенты! – ещё бы пропялились в ящик, ни одного матерного слова не выкрикнули, видимо кучу денег проели (куча - для заведения), да еще чаевые… ваще - олигархи! ......... И был-таки обед с олениной! И в тот раз, кажется, мы как-то дорого поели... рублей по 160-180на человека.
Концовка СУПЕР!!!!!!!!!Gringo писал(а):Приедешь, бывало с Приполярного Урала, намерзнешься там, наколобродишь нагоняешься комаров и росомах, устанешь. А, в городе твоем рассвет, жара, город спит. Бросишь рюкзак на лавку во дворе, возьмешь холодную бутылочку себе и для того парня, сядешь с Леликом рядышком. Медленно и молча будешь пить пиво. Молча же протянешь Лелику сигарету, молча выкурите…
- Ну, что, Лёлик, допил?
- Ага, Лёлик.
- Пошли, Лелик!
- Пока Лёлик.
…
- Лариска, я дома!
...
ТАЛАНТИЩЕ!!!!!
"... а теперь нужно обязательно дунуть! Если не дунуть, фокус не получится!" (с) Амаяк Акопян