Через Мордор к Эльфийским лесам.
Модераторы: edik, Max, Ruslan T
- Konstakotov
- С нами
- Сообщения: 278
- Зарегистрирован: 14 май 2005 09:34
- Konstakotov
- С нами
- Сообщения: 278
- Зарегистрирован: 14 май 2005 09:34
Обсуждалась, Рома, эта мысль и достаточно горячо. Решили поступить по русски. Ты же знаешь, что на Руси к юродивым относились всегда со снисхождением, даже жалели их. Вот и мы не стали обижать убогого.Водяной писал(а):Я удивляюсь как вездоходчика не от3,14здили?
Последний раз редактировалось Gringo 16 янв 2009 12:54, всего редактировалось 1 раз.
Я уверен, что люди и рыбы могут вести мирное сосуществование.
Мораль второй главы
Хорошо бы заранее договориться с организаторами о стоимости и перечне предоставляемых услуг. И, совсем хорошо было бы расписать стоимость каждой услуги отдельно. Например: стоимость услуг одного егеря – две деньги; аренда одной палатки – три деньги; аренда спутникового телефона – одна деньга плюс ещё деньга за связь, еда, ружьё, бензопила (Блинство! Бензопилы-то тоже не было! Впрочем как и лодочного мотора.) и т.д. А услуги вездехода вообще надо бы рассчитывать в километрах. Сколько провез, за то и получи. Кстати, примерно так это и рассчитывается, только, видимо большинство всё же доезжает до намеченных мест, потому и без претензий. Не знаю, правда, насколько такие договорённости возможны. Зато, мне кажется, если организатору сделать такое предложение, то по его реакции многое можно будет понять.
И еще одно хорошо: хорошо бы перед поездкой найти людей, которые до вас уже прошли по тому маршруту, куда вы только собираетесь, и с тем организатором, с которым собираетесь идти вы. Найти их возможно двумя простыми способами: 1. Интернет богат отчетами. 2. Спросить о них самого организатора.
Я не говорю, что нам не понравилось или мы недовольны. Ещё как довольны! Просто мы постоянно пребывали в подвешено-изумленном состоянии полного охренения, когда в любой момент тебе могли сказать: «Всё! Поехали обратно, вернее пошли. Ничего не выйдет.» Что, в конце концов, и произошло. Благо какая-то река оказалась рядом. А может она не случайно там оказалась, а может нас везли именно на неё…
Короче, некоторые от такого сервиса могут прийти в гораздо большее возбуждение, чем мы, и отпуск будет совершенно испорчен, а где-то даже омрачён.
Что касается нас, то хрен нас расстроишь!
Прорвёмся, авось…
Глава III
«Авось»
«Экстрим - это комплекс
вольных упражнений
для уменьшения диаметра
анального отверстия.»
Утро следующего дня. В общем мрачно и сыро, но есть какие-то оптимистические солнечные проблески. Которые, впрочем, немедленно отступают, уступая место гнусной хмари.
(Утро, блин, туманное.)
Делимся впечатлениями от ночевки: кто как спал, что слышал, что видел во сне, что наяву, про каких-то людей, которые ходили «вон по той горе» …
Пошли умываться. Вода имеет температуру несовместимую с представлением о безмятежном отпуске – зубы ломит во время ополаскивания лица, прямо через кожу щёк. Не отпускает мысль, что зубы лучше не чистить. Чистим. Привыкаем медленно-медленно… Настроение и так из разряда: «хрен его знает», а тут нужно ещё грузиться на каты… и, ведь, надо будет, блин, стартовать по этой воде!
(Свинцовые воды.)
Ну, погрузились. Ну, расселись…
1-й кат: Серёга (Барабан), Лёлик (Пьяный боцман), Серёга (Фродо), Наталья.
Следом идёт лодка, мать её – «Турист»! На ней вызвался сплавляться Костя (Google). Ну, как вызвался… из безысходности.
- Нахрен лодка-то, вездеходчик?
- Ну, вас же должно было быть восемь.
- Но нас же семь (без Натальи)! Мы же убираемся на каты.
- Но лодку же взяли.
- Ну, давай её в вездеходе оставим.
- А-а-а! А, вдруг, с ней что-нибудь случится?
- Например?
- Мало ли…
Ну, и тут Костя говорит, что это он просил лодку взять, что ему и расплачиваться. Хотели еще поговорить, но Костян решение уже принял.
- Ладно, Костя, наслаждайся. На тебе ещё ящик с хавчиком туда же.
2-й кат (для толстых): Женька, Антон, Лёлик (Gringo).
Самая большая проблема при погрузке – вязка. Всякий раз груз меняет свою форму, объем и вес: рюкзаки перекладываются, продукты съедаются, сортируются, общак постоянно перетряхивается… нужно всё равномерно распределить и крепко привязать. Короче, погрузка – ежеутренний весёлый тетрис со смехом, шутками, матюками… начинается примерно с одной и той же фразы:
- Ну, как сегодня эту хрень распихивать будем?
Трёмся вокруг катов, вяжемся. Слышу, вездеходчик даёт супруге последние указания:
- Со всеми должна справиться, - кивая в мою сторону, молвит - с этим могут быть проблемы…
Вот, думаю, гад! Не забыл, видать, моих встреваний в процесс постройки катов. А я ещё заступался за него…
- Слышь, Серёжа! А не страшно тебе свою жену отправлять с нами в одиночестве? Нас ты совсем не знаешь, ты нам тоже не особо дорог… мало ли, вдруг, мы задумаем чего нехорошее, а? Напьёмся, ведь! 100 % напьёмся!
- Страшно.
- А, чёго же тогда отпускаешь?!
- Ну, так.
- М-да… Ну, пока!
Началось!
Река, хоть и называется Большая Хайма, вид на этом участке имеет весьма скромный. Сели, махнули веслами раз, махнули два… слезай – меляк! По камням, естественно пёхом (вейдерсы – вещь удобная, но не безопасная), каты волоком. Прыгнули, два раза гребнули, слезай по новой. Такой сплав продолжался около часа – полутора.
(Мелко. Слезай! Тащи!)
Характер реки начал меняться на втором часу похода. Стали появляться более-менее резвые участки с глубинами до метра, но тоже достаточно короткие по протяжённости. Собственно «слезай-пошли» никуда не делось, что, честно сказать, расстраивало. Хуже всех было Косте. Один на лодке… тащить её по «брусчатке» крайне неудобно – ухватиться не за что, одной рукой держи лодку, в другой байдарочное весло…
Однажды мне доводилось переть катамаран по почти сплошной каменной «мостовой» с рассвета до глубокой ночи, и закреплять этот опыт желания особого не было. Поэтому всякая возможность плыть принималась с радостью, и… когда мы подошли к какому-то острову, который делил поток на два рукава: правый широкий мелкий каменистый и левый узкий полноводный, мы, естественно, выбрали левый.
Сцуко, зря!
(Место другое, но смысл примерно такой.)
Первый кат улетел никого не дожидаясь. Потом выяснилось, что левый поворот выбрал, кто бы вы думали… Фродо! Ему, типа, был сон, где надо было идти левой протокой…
Костян стоит на косе, мы причаливаем рядом.
- Куда они свернули?
- Кажется налево.
- Уверен?
- Вроде…
- Чё за фигня?! Могли бы и подождать.
- Да, уж! Проводница…
- Чё, налево?
- Айда.
- Костя, ты – первый.
- Ещё бы!..
Костя пошел. Подгребаем мы. Ждем минут несколько... Пошли.
Это было как старт со светофора под горку. Первая передача… вторая… почему-то сразу четвертая! пятая…шестая! мля, седьмая! восьмая!!!
Мало того, что растет скорость, меняется и характер протоки. Она перестает быть прямой, шириной в три катамарана, весёлой речкой, а превращается в шириной 1,1-1,5 катамарана (иногда между берегом и катом не помещалось весло) серпантин с берегами высотой 0,5-1 метр, с торчащими из них корнями, корягами и свисающими над водой деревьями. Не кустами, а нормальными такими деревьями. Ну, а раз берега высотой 0,5-1 метр, то и деревья свисают приблизительно на такой же высоте, ну чуть повыше. К тому же по самому краю берега стоит метровая непроглядная трава. Труба, одним словом.
Короче, бобслей чистой воды, только там они в касках и знают, что будет по ходу трассы, а мы просто пьяные…
Мы несемся по этой трубе. Подгребать тяжело и почти бессмысленно, да и некогда. Как грести, когда ты лежишь вверх ногами и стараешься отбить ими летящие на тебя деревья? Иначе в лоб!
Мы летим! Не вписываемся в один поворот. Раздается первый настораживающий хруст. Рама, бля! Второй поворот. Снова: хряк! Ну, думаю, вездеходчик!.. нехороший человек!.. Говорил гаду: неправильно раму делаешь, слабую делаешь раму!..
Мат стоит над рекой! На всякий случай материм всё сразу, включая друг друга.
Протока всё уже, деревья всё ниже… Я бы не сильно удивился, если бы за очередным поворотом оказалась каменная стена с барельефами из предыдущих водников.
Мы пригибаемся под очередным шлагбаумом, и тут наше внимание привлекает висящий на дереве, почти по шею в воде мужик. Интересно, какого хрена ему тут делать, и не лучше ли ему отсюда валить, пока мы его бортом не припечатали к берегу?
- Кажись Костян…
- Твою мать! Костян!
- Па-а-а-цаны-ы-ы!!!
- Ма-а-а-атом!!!
Что-то тут волшебное произошло: мы не размазали катом Костю; по правому борту оказался небольшой затишок; мы смогли в него залететь и остановиться.
Пришёл Костя. Мюнхгаузен сам вытащил себя из реки. В руке барон, подобно спасённому полковому знамени, крепко держал не брошенное в пучине весло.
- Разрешите поинтересоваться, Константин Николаевич. Что это такое вы делали на дереве по пояс в воде? И где доверенная вам лодка?
Дело было так: Костя летит, видит впереди по курсу дерево, которое, по его мнению, снесет череп сперва ему, потом нам. Включает режим экстренного торможения, - хватается руками за пролетающее мимо дерево. Лодка, подпираемая потоком, начинает кормой набирать воду. Костян принимает решение катапультироваться. Лодка, потеряв гондольера, несется дальше. Костя висит.
Дальше… Дальше, первый катамаран, который хрен-знает каким чудом преодолел эту протоку, вспоминает, что были же ещё люди. Они отходят на несколько десятков метров от этой трубы и чалятся. Ждут. Вдруг, из-за поворота вылетает одинокая лодка… Начинается реальная паника!.. Они вылавливают лодку, после чего паника перерастает в истерику.
Мы, обрадовавшись образовавшейся передышке, курим. Ржём.
- А где-то у нас была бумага туалетная…
Теперь истерика и в наших рядах.
- Неужто опять так сильно напугался?!
- Бу-га-га!
Вдруг! Чу! Орёт кто-то.
- Па-а-ацаны!!! Ко-о-остя!!!
Из-за шума воды слышно плохо, но кажись Барабан. Смотрим на противоположный берег и, сквозь траву видим картину: метров за 500 от нас показывается Барабан, он бежит! Он орёт! Глаза Барабана светят аж до Воркуты. Видно, что он напуган. Напуган – не то слово. Мы начинаем орать в ответ, но он не слышит и не видит.
И тут начинается цирк. Барабан попадает на болото. Трясины нет, просто офигенно-огромные кочки, высотой около полуметра. Высокая трава. Невысокий Барабан. Он бежит. Влетает на кочку.
- Па-а-ацаны!!!
Делает шаг вперед… падает плашмя в болото. Вылезает, взбирается на кочку.
- Ко-о-остя!!!
Делает шаг вперед… падает в болото. Вылезает, взбирается на кочку…
На десятой кочке он начинает уставать, задыхаться. Мы орём, он не слышит и бежит не глядя. Вот он есть! Вот его нет! Вот он! Где он?! Видно, что ему плохо, жарко, мокро, страшно… но мы же друзья, поэтому сидим и ржём.
- Па-а-ацаны!!!
- Ну, ладно, пока он добежит, я два раза успею. Дайте бумагу.
- Бу-га-га!
Ну, два, не два… один раз успел.
- Чё, где Барабан?
- Уже рядом, немного осталось.
- Можно уже, наверное, корректировать направление его бега. Уже услышит.
- Бар-р-рабан!!!
- Па-а-ацаны!!!
По Сергею Барабанову было видно, что он действительно бежал. Бежал долго и трудно.
- Ну, и чё ты тут бегаешь, орёшь на весь Урал?
- *** (вырезано цензурой)
- Ругается ещё.
- Вы ***! Совсем ***! Мы там обосрались от страха! Думаем: чё случилось!!!
- Буквально?
- Что буквально?
- Ну, обосрались - буквально?
- Да пошли вы ***!!!
- Вот, видишь, а у нас некоторые – буквально.
- Бу-га-га!!!
- ***!!! Вы не понимаете, что так не делается?!
- Что именно?
- Ну, вы-то здесь, а лодка-то там!..
- Ты считаешь, что мы над вами так пошутили? Типа, бросили лодку, - пусть напугаются?
- ***!!!
- Джентльмены! Спирту!
- Нахрен спирт! Поплыли!
- Барабан, а вы-то как здесь прошли?
- Мы же не лохи!
- Не, серьезно?
- Ну, как-то прошли.
- Чё, Серёга, обратно пойдёшь или с нами поплывёшь?
- Бу-га-га!!!
- ***! А как я к вам переберусь?
- Прыгай, тебе не впервой.
- Бу-га-га!!!
Барабан прыгает с берега на катамаран. Садимся уже впятером.
- Ну! Глаза закрыли! Вперёд!
- Ма-а-атом!!!
Бздынь! Бздынь! Мы сгребаем всё, что можем: кусты берега, деревья… Какое это было по счёту дерево не помню, да, и не важно, но оно было. Рама лопнула окончательно, вязки ослабли, груз развалился.
- Полундра!
Вся эта куча барахла, связанная одной веревкой продолжает лететь навстречу своей счастливой звезде! Правда, на катамаран это уже не очень похоже. Если передние успели зафиксироваться где-то в центральной части бывшего катамарана, то задним рядам повезло меньше… В метре позади катамарана, плыл намертво привязанный Женькин рюкзак. На рюкзаке по-грудь в воде сидел сам Женька, который уже успел поймать в свои объятия флягу с продуктами, а чуть позже ещё и Барабана.
Финиш состоялся, но не по нашей воле, а из-за очередного дерева. Всё это сопровождалось отборным матом, улюлюканьем, криками о помощи, молитвами, песней про «Варяг».
В процессе крушения мы понесли потери: весло и насос-лягушку. Насос, впрочем, был выловлен ниже по течению Натальей.
Наталья пришла к нам, когда сплавляться нам было уже не на чем. Мы сидели и опять ржали как кони. Она пришла с испуганным лицом и потупленным взором…
Надо было выбираться с острова на нормальный берег, до которого оставалось около сотни метров. Их мы преодолели волоком через кусты, реку, камни.
(Скудняк.)
Была примерно середина светового дня. Нужно было делать стоянку. Кат надо было строить заново.
Что может быть хорошего в вынужденной стоянке? Ничего! Сплошные камни и кусты, лес на горе. Дождь.
(Попытка обсохнуть.)
(Вторая попытка.)
(Связисты.)
Дождь, реально шел с двух сторон: сверху и снизу. Одежда была насквозь мокрой. Затеяли переодевание. Такой ужас я видел второй раз. Первый раз это было ночью на вездеходе, и вот история повторяется. Влажность была настолько высокой, что сухая одежда становилась сырой ещё до того как её успевали надеть. Сушить тоже не получалось. Был натянут тент, который защищал от дождя идущего сверху, но не снизу. Рядом развели костёр, который сушил одежду с одной стороны, потом её переворачивали, и пока сохла вторая сторона, первая опять была мокрой. Посушили-посушили,… бросили.
(Порвали чехол гондолы. Наталья пытается шить.)
Пошли строить катамаран. Наталья занималась едой. Ставили палатки. Постепенно на этом клочке ужаса возник более-менее приличный лагерь.
(Женька - главный по поперечинам.)
(Говорит, что потомственный краснодеревщик.)
Рыбачить, вроде, даже и не пробовал никто. Катамаран до темноты достроить не успели. Достраивали на следующий день.
(Смеркалось.)
Дождь шел с разной степенью интенсивности. Палатки стояли в лужах. Спать ложились мокрые, уставшие и в легкой прострации. Всю ночь подомной хлюпал палаточный пол.
Ох, и вещь, скажу я вам, - спиртяга, ну и природа, конечно, - мать её! Круглые сутки мокрые, замерзшие, в холодной воде по пояс, - ни одного мало-мальски серьезного заболевания.
Женька говорит:
- Нет ли у кого маркера водостойкого?
- Маркер-то тебе на кой?
- Да, надо бы имя кораблю дать.
- Пошли спать.
К утру дождь перестал. Просыпаться на камнях и в луже – вещь специальная. Обязательно надо будет повторить. Особенно весело при температуре 2-3 градуса, хорошо, что хоть выше ноля.
- Щас бы ч-чего-н-нибудь горяч-ченького…
- Чи-чаю?
- А-га.
- Пока его д-дождешься…
- Н-наливай.
Утро было долгим, ленивым и нежеланным, а катамаран надо было достраивать…
(Корабелы.)
(Эта рама дойдет до конца.)
Достроили. Погрузились. Пошли…
Костину лодочку аккуратненько свернули и пристроили на катамаране. Теперь у нас два полностью укомплектованных ката.
(Как большие.)
- Эх! Название-то так я и не написал…
День был практически никакой. Куда-то плыли, гребли… чего-то ждали, хотели…
Костян примерно ориентировался на местности – сказывались долгие зимние вечера, проведенные над картами. Он всю дорогу считал ручьи и притоки, вычислял впадение в Лемву. Во второй половине дня он, вроде как, решил свериться с картой, которая была у Натальи. И тут выяснилось, что карта кончилась еще утром и уже полдня мы идем без карты. Правда, еще оставалась 10-ти километровка… хорошо, хоть не глобус.
В этот момент был замечен впадающий в реку приток, который давал некую надежду на рыбалку. Решили делать стоянку, тем более, что напротив возвышалась малюсенькая симпатичная скала. Это была первая полу-осознанная стоянка, к которой прилепилось название «Скальная».
(Малюсенькая симпатичная скала.)
На поверку место оказалось совершенно бестолковым: береговая полоса представляла собой высокую косу шириной метров в пятьдесят, дальше опять была лужа, которая тянулась далеко вдоль русла. Коса была вся покрыта высокой травой и кустарником. Дров на месте было на пару часов, за остальными нужно было топать через лужу, за лужей была болотина, и дрова там были соответствующие. Но, чего-то насобирали, палатки распихали между кустами.
(Лёлик и Барабан за общественно-полезным трудом.)
(Очередная тщетная попытка просушиться.)
(Костя - Google.)
Было собрано два-три спиннинга, которые при первой возможности начали судорожно хлестать акваторию: на рыбалку ж приехали!.. Шиш с маслом!
(Флот.)
У Натальи на одном сапоге, даже не дырочка, а огромная дырень с пятирублевую монету. Она периодически выливает из него воду.
- Где это ты успела?
- Я в таких из города ещё…
- А где пробила?
- Это мы с детьми по разрушенному лагерю, артефакты искали.
- А новые сапоги, что не купила?
- Так, болотники на женскую ногу – страшный дефицит.
- А заклеить?
- А можно? А как?
- Ёпрст! Снимай, давай сюда.
(Бивуак на склоне.)
- О, и я делом займусь! Дайте маркер. Надо же название написать на пароходе нашем.
- Женьк, отстань!
- А вы маркер дайте…
Сели вечерять. Костер, ужин. Потом костер, спирт, гитара, трубка… Правда дело происходило на склоне горы, потому народ периодически валился друг на друга, что не помешало некоторым просидеть до утра.
(Утро. Некоторые просидевшие до утра. Антон.)
Небо следующего утра было ничуть не светлее предыдущего.
Пошли на реку продирать глаза, чистить зубы. На берегу стоял восстановленный вчера катамаран, на борту которого, поверх приклеенного армированного скотча, сияла аккуратно выведенная надпись «АВОСЬ».
("Авось")
Женька был доволен собой.
to be, естественно, continued...
Хорошо бы заранее договориться с организаторами о стоимости и перечне предоставляемых услуг. И, совсем хорошо было бы расписать стоимость каждой услуги отдельно. Например: стоимость услуг одного егеря – две деньги; аренда одной палатки – три деньги; аренда спутникового телефона – одна деньга плюс ещё деньга за связь, еда, ружьё, бензопила (Блинство! Бензопилы-то тоже не было! Впрочем как и лодочного мотора.) и т.д. А услуги вездехода вообще надо бы рассчитывать в километрах. Сколько провез, за то и получи. Кстати, примерно так это и рассчитывается, только, видимо большинство всё же доезжает до намеченных мест, потому и без претензий. Не знаю, правда, насколько такие договорённости возможны. Зато, мне кажется, если организатору сделать такое предложение, то по его реакции многое можно будет понять.
И еще одно хорошо: хорошо бы перед поездкой найти людей, которые до вас уже прошли по тому маршруту, куда вы только собираетесь, и с тем организатором, с которым собираетесь идти вы. Найти их возможно двумя простыми способами: 1. Интернет богат отчетами. 2. Спросить о них самого организатора.
Я не говорю, что нам не понравилось или мы недовольны. Ещё как довольны! Просто мы постоянно пребывали в подвешено-изумленном состоянии полного охренения, когда в любой момент тебе могли сказать: «Всё! Поехали обратно, вернее пошли. Ничего не выйдет.» Что, в конце концов, и произошло. Благо какая-то река оказалась рядом. А может она не случайно там оказалась, а может нас везли именно на неё…
Короче, некоторые от такого сервиса могут прийти в гораздо большее возбуждение, чем мы, и отпуск будет совершенно испорчен, а где-то даже омрачён.
Что касается нас, то хрен нас расстроишь!
Прорвёмся, авось…
Глава III
«Авось»
«Экстрим - это комплекс
вольных упражнений
для уменьшения диаметра
анального отверстия.»
Утро следующего дня. В общем мрачно и сыро, но есть какие-то оптимистические солнечные проблески. Которые, впрочем, немедленно отступают, уступая место гнусной хмари.
(Утро, блин, туманное.)
Делимся впечатлениями от ночевки: кто как спал, что слышал, что видел во сне, что наяву, про каких-то людей, которые ходили «вон по той горе» …
Пошли умываться. Вода имеет температуру несовместимую с представлением о безмятежном отпуске – зубы ломит во время ополаскивания лица, прямо через кожу щёк. Не отпускает мысль, что зубы лучше не чистить. Чистим. Привыкаем медленно-медленно… Настроение и так из разряда: «хрен его знает», а тут нужно ещё грузиться на каты… и, ведь, надо будет, блин, стартовать по этой воде!
(Свинцовые воды.)
Ну, погрузились. Ну, расселись…
1-й кат: Серёга (Барабан), Лёлик (Пьяный боцман), Серёга (Фродо), Наталья.
Следом идёт лодка, мать её – «Турист»! На ней вызвался сплавляться Костя (Google). Ну, как вызвался… из безысходности.
- Нахрен лодка-то, вездеходчик?
- Ну, вас же должно было быть восемь.
- Но нас же семь (без Натальи)! Мы же убираемся на каты.
- Но лодку же взяли.
- Ну, давай её в вездеходе оставим.
- А-а-а! А, вдруг, с ней что-нибудь случится?
- Например?
- Мало ли…
Ну, и тут Костя говорит, что это он просил лодку взять, что ему и расплачиваться. Хотели еще поговорить, но Костян решение уже принял.
- Ладно, Костя, наслаждайся. На тебе ещё ящик с хавчиком туда же.
2-й кат (для толстых): Женька, Антон, Лёлик (Gringo).
Самая большая проблема при погрузке – вязка. Всякий раз груз меняет свою форму, объем и вес: рюкзаки перекладываются, продукты съедаются, сортируются, общак постоянно перетряхивается… нужно всё равномерно распределить и крепко привязать. Короче, погрузка – ежеутренний весёлый тетрис со смехом, шутками, матюками… начинается примерно с одной и той же фразы:
- Ну, как сегодня эту хрень распихивать будем?
Трёмся вокруг катов, вяжемся. Слышу, вездеходчик даёт супруге последние указания:
- Со всеми должна справиться, - кивая в мою сторону, молвит - с этим могут быть проблемы…
Вот, думаю, гад! Не забыл, видать, моих встреваний в процесс постройки катов. А я ещё заступался за него…
- Слышь, Серёжа! А не страшно тебе свою жену отправлять с нами в одиночестве? Нас ты совсем не знаешь, ты нам тоже не особо дорог… мало ли, вдруг, мы задумаем чего нехорошее, а? Напьёмся, ведь! 100 % напьёмся!
- Страшно.
- А, чёго же тогда отпускаешь?!
- Ну, так.
- М-да… Ну, пока!
Началось!
Река, хоть и называется Большая Хайма, вид на этом участке имеет весьма скромный. Сели, махнули веслами раз, махнули два… слезай – меляк! По камням, естественно пёхом (вейдерсы – вещь удобная, но не безопасная), каты волоком. Прыгнули, два раза гребнули, слезай по новой. Такой сплав продолжался около часа – полутора.
(Мелко. Слезай! Тащи!)
Характер реки начал меняться на втором часу похода. Стали появляться более-менее резвые участки с глубинами до метра, но тоже достаточно короткие по протяжённости. Собственно «слезай-пошли» никуда не делось, что, честно сказать, расстраивало. Хуже всех было Косте. Один на лодке… тащить её по «брусчатке» крайне неудобно – ухватиться не за что, одной рукой держи лодку, в другой байдарочное весло…
Однажды мне доводилось переть катамаран по почти сплошной каменной «мостовой» с рассвета до глубокой ночи, и закреплять этот опыт желания особого не было. Поэтому всякая возможность плыть принималась с радостью, и… когда мы подошли к какому-то острову, который делил поток на два рукава: правый широкий мелкий каменистый и левый узкий полноводный, мы, естественно, выбрали левый.
Сцуко, зря!
(Место другое, но смысл примерно такой.)
Первый кат улетел никого не дожидаясь. Потом выяснилось, что левый поворот выбрал, кто бы вы думали… Фродо! Ему, типа, был сон, где надо было идти левой протокой…
Костян стоит на косе, мы причаливаем рядом.
- Куда они свернули?
- Кажется налево.
- Уверен?
- Вроде…
- Чё за фигня?! Могли бы и подождать.
- Да, уж! Проводница…
- Чё, налево?
- Айда.
- Костя, ты – первый.
- Ещё бы!..
Костя пошел. Подгребаем мы. Ждем минут несколько... Пошли.
Это было как старт со светофора под горку. Первая передача… вторая… почему-то сразу четвертая! пятая…шестая! мля, седьмая! восьмая!!!
Мало того, что растет скорость, меняется и характер протоки. Она перестает быть прямой, шириной в три катамарана, весёлой речкой, а превращается в шириной 1,1-1,5 катамарана (иногда между берегом и катом не помещалось весло) серпантин с берегами высотой 0,5-1 метр, с торчащими из них корнями, корягами и свисающими над водой деревьями. Не кустами, а нормальными такими деревьями. Ну, а раз берега высотой 0,5-1 метр, то и деревья свисают приблизительно на такой же высоте, ну чуть повыше. К тому же по самому краю берега стоит метровая непроглядная трава. Труба, одним словом.
Короче, бобслей чистой воды, только там они в касках и знают, что будет по ходу трассы, а мы просто пьяные…
Мы несемся по этой трубе. Подгребать тяжело и почти бессмысленно, да и некогда. Как грести, когда ты лежишь вверх ногами и стараешься отбить ими летящие на тебя деревья? Иначе в лоб!
Мы летим! Не вписываемся в один поворот. Раздается первый настораживающий хруст. Рама, бля! Второй поворот. Снова: хряк! Ну, думаю, вездеходчик!.. нехороший человек!.. Говорил гаду: неправильно раму делаешь, слабую делаешь раму!..
Мат стоит над рекой! На всякий случай материм всё сразу, включая друг друга.
Протока всё уже, деревья всё ниже… Я бы не сильно удивился, если бы за очередным поворотом оказалась каменная стена с барельефами из предыдущих водников.
Мы пригибаемся под очередным шлагбаумом, и тут наше внимание привлекает висящий на дереве, почти по шею в воде мужик. Интересно, какого хрена ему тут делать, и не лучше ли ему отсюда валить, пока мы его бортом не припечатали к берегу?
- Кажись Костян…
- Твою мать! Костян!
- Па-а-а-цаны-ы-ы!!!
- Ма-а-а-атом!!!
Что-то тут волшебное произошло: мы не размазали катом Костю; по правому борту оказался небольшой затишок; мы смогли в него залететь и остановиться.
Пришёл Костя. Мюнхгаузен сам вытащил себя из реки. В руке барон, подобно спасённому полковому знамени, крепко держал не брошенное в пучине весло.
- Разрешите поинтересоваться, Константин Николаевич. Что это такое вы делали на дереве по пояс в воде? И где доверенная вам лодка?
Дело было так: Костя летит, видит впереди по курсу дерево, которое, по его мнению, снесет череп сперва ему, потом нам. Включает режим экстренного торможения, - хватается руками за пролетающее мимо дерево. Лодка, подпираемая потоком, начинает кормой набирать воду. Костян принимает решение катапультироваться. Лодка, потеряв гондольера, несется дальше. Костя висит.
Дальше… Дальше, первый катамаран, который хрен-знает каким чудом преодолел эту протоку, вспоминает, что были же ещё люди. Они отходят на несколько десятков метров от этой трубы и чалятся. Ждут. Вдруг, из-за поворота вылетает одинокая лодка… Начинается реальная паника!.. Они вылавливают лодку, после чего паника перерастает в истерику.
Мы, обрадовавшись образовавшейся передышке, курим. Ржём.
- А где-то у нас была бумага туалетная…
Теперь истерика и в наших рядах.
- Неужто опять так сильно напугался?!
- Бу-га-га!
Вдруг! Чу! Орёт кто-то.
- Па-а-ацаны!!! Ко-о-остя!!!
Из-за шума воды слышно плохо, но кажись Барабан. Смотрим на противоположный берег и, сквозь траву видим картину: метров за 500 от нас показывается Барабан, он бежит! Он орёт! Глаза Барабана светят аж до Воркуты. Видно, что он напуган. Напуган – не то слово. Мы начинаем орать в ответ, но он не слышит и не видит.
И тут начинается цирк. Барабан попадает на болото. Трясины нет, просто офигенно-огромные кочки, высотой около полуметра. Высокая трава. Невысокий Барабан. Он бежит. Влетает на кочку.
- Па-а-ацаны!!!
Делает шаг вперед… падает плашмя в болото. Вылезает, взбирается на кочку.
- Ко-о-остя!!!
Делает шаг вперед… падает в болото. Вылезает, взбирается на кочку…
На десятой кочке он начинает уставать, задыхаться. Мы орём, он не слышит и бежит не глядя. Вот он есть! Вот его нет! Вот он! Где он?! Видно, что ему плохо, жарко, мокро, страшно… но мы же друзья, поэтому сидим и ржём.
- Па-а-ацаны!!!
- Ну, ладно, пока он добежит, я два раза успею. Дайте бумагу.
- Бу-га-га!
Ну, два, не два… один раз успел.
- Чё, где Барабан?
- Уже рядом, немного осталось.
- Можно уже, наверное, корректировать направление его бега. Уже услышит.
- Бар-р-рабан!!!
- Па-а-ацаны!!!
По Сергею Барабанову было видно, что он действительно бежал. Бежал долго и трудно.
- Ну, и чё ты тут бегаешь, орёшь на весь Урал?
- *** (вырезано цензурой)
- Ругается ещё.
- Вы ***! Совсем ***! Мы там обосрались от страха! Думаем: чё случилось!!!
- Буквально?
- Что буквально?
- Ну, обосрались - буквально?
- Да пошли вы ***!!!
- Вот, видишь, а у нас некоторые – буквально.
- Бу-га-га!!!
- ***!!! Вы не понимаете, что так не делается?!
- Что именно?
- Ну, вы-то здесь, а лодка-то там!..
- Ты считаешь, что мы над вами так пошутили? Типа, бросили лодку, - пусть напугаются?
- ***!!!
- Джентльмены! Спирту!
- Нахрен спирт! Поплыли!
- Барабан, а вы-то как здесь прошли?
- Мы же не лохи!
- Не, серьезно?
- Ну, как-то прошли.
- Чё, Серёга, обратно пойдёшь или с нами поплывёшь?
- Бу-га-га!!!
- ***! А как я к вам переберусь?
- Прыгай, тебе не впервой.
- Бу-га-га!!!
Барабан прыгает с берега на катамаран. Садимся уже впятером.
- Ну! Глаза закрыли! Вперёд!
- Ма-а-атом!!!
Бздынь! Бздынь! Мы сгребаем всё, что можем: кусты берега, деревья… Какое это было по счёту дерево не помню, да, и не важно, но оно было. Рама лопнула окончательно, вязки ослабли, груз развалился.
- Полундра!
Вся эта куча барахла, связанная одной веревкой продолжает лететь навстречу своей счастливой звезде! Правда, на катамаран это уже не очень похоже. Если передние успели зафиксироваться где-то в центральной части бывшего катамарана, то задним рядам повезло меньше… В метре позади катамарана, плыл намертво привязанный Женькин рюкзак. На рюкзаке по-грудь в воде сидел сам Женька, который уже успел поймать в свои объятия флягу с продуктами, а чуть позже ещё и Барабана.
Финиш состоялся, но не по нашей воле, а из-за очередного дерева. Всё это сопровождалось отборным матом, улюлюканьем, криками о помощи, молитвами, песней про «Варяг».
В процессе крушения мы понесли потери: весло и насос-лягушку. Насос, впрочем, был выловлен ниже по течению Натальей.
Наталья пришла к нам, когда сплавляться нам было уже не на чем. Мы сидели и опять ржали как кони. Она пришла с испуганным лицом и потупленным взором…
Надо было выбираться с острова на нормальный берег, до которого оставалось около сотни метров. Их мы преодолели волоком через кусты, реку, камни.
(Скудняк.)
Была примерно середина светового дня. Нужно было делать стоянку. Кат надо было строить заново.
Что может быть хорошего в вынужденной стоянке? Ничего! Сплошные камни и кусты, лес на горе. Дождь.
(Попытка обсохнуть.)
(Вторая попытка.)
(Связисты.)
Дождь, реально шел с двух сторон: сверху и снизу. Одежда была насквозь мокрой. Затеяли переодевание. Такой ужас я видел второй раз. Первый раз это было ночью на вездеходе, и вот история повторяется. Влажность была настолько высокой, что сухая одежда становилась сырой ещё до того как её успевали надеть. Сушить тоже не получалось. Был натянут тент, который защищал от дождя идущего сверху, но не снизу. Рядом развели костёр, который сушил одежду с одной стороны, потом её переворачивали, и пока сохла вторая сторона, первая опять была мокрой. Посушили-посушили,… бросили.
(Порвали чехол гондолы. Наталья пытается шить.)
Пошли строить катамаран. Наталья занималась едой. Ставили палатки. Постепенно на этом клочке ужаса возник более-менее приличный лагерь.
(Женька - главный по поперечинам.)
(Говорит, что потомственный краснодеревщик.)
Рыбачить, вроде, даже и не пробовал никто. Катамаран до темноты достроить не успели. Достраивали на следующий день.
(Смеркалось.)
Дождь шел с разной степенью интенсивности. Палатки стояли в лужах. Спать ложились мокрые, уставшие и в легкой прострации. Всю ночь подомной хлюпал палаточный пол.
Ох, и вещь, скажу я вам, - спиртяга, ну и природа, конечно, - мать её! Круглые сутки мокрые, замерзшие, в холодной воде по пояс, - ни одного мало-мальски серьезного заболевания.
Женька говорит:
- Нет ли у кого маркера водостойкого?
- Маркер-то тебе на кой?
- Да, надо бы имя кораблю дать.
- Пошли спать.
К утру дождь перестал. Просыпаться на камнях и в луже – вещь специальная. Обязательно надо будет повторить. Особенно весело при температуре 2-3 градуса, хорошо, что хоть выше ноля.
- Щас бы ч-чего-н-нибудь горяч-ченького…
- Чи-чаю?
- А-га.
- Пока его д-дождешься…
- Н-наливай.
Утро было долгим, ленивым и нежеланным, а катамаран надо было достраивать…
(Корабелы.)
(Эта рама дойдет до конца.)
Достроили. Погрузились. Пошли…
Костину лодочку аккуратненько свернули и пристроили на катамаране. Теперь у нас два полностью укомплектованных ката.
(Как большие.)
- Эх! Название-то так я и не написал…
День был практически никакой. Куда-то плыли, гребли… чего-то ждали, хотели…
Костян примерно ориентировался на местности – сказывались долгие зимние вечера, проведенные над картами. Он всю дорогу считал ручьи и притоки, вычислял впадение в Лемву. Во второй половине дня он, вроде как, решил свериться с картой, которая была у Натальи. И тут выяснилось, что карта кончилась еще утром и уже полдня мы идем без карты. Правда, еще оставалась 10-ти километровка… хорошо, хоть не глобус.
В этот момент был замечен впадающий в реку приток, который давал некую надежду на рыбалку. Решили делать стоянку, тем более, что напротив возвышалась малюсенькая симпатичная скала. Это была первая полу-осознанная стоянка, к которой прилепилось название «Скальная».
(Малюсенькая симпатичная скала.)
На поверку место оказалось совершенно бестолковым: береговая полоса представляла собой высокую косу шириной метров в пятьдесят, дальше опять была лужа, которая тянулась далеко вдоль русла. Коса была вся покрыта высокой травой и кустарником. Дров на месте было на пару часов, за остальными нужно было топать через лужу, за лужей была болотина, и дрова там были соответствующие. Но, чего-то насобирали, палатки распихали между кустами.
(Лёлик и Барабан за общественно-полезным трудом.)
(Очередная тщетная попытка просушиться.)
(Костя - Google.)
Было собрано два-три спиннинга, которые при первой возможности начали судорожно хлестать акваторию: на рыбалку ж приехали!.. Шиш с маслом!
(Флот.)
У Натальи на одном сапоге, даже не дырочка, а огромная дырень с пятирублевую монету. Она периодически выливает из него воду.
- Где это ты успела?
- Я в таких из города ещё…
- А где пробила?
- Это мы с детьми по разрушенному лагерю, артефакты искали.
- А новые сапоги, что не купила?
- Так, болотники на женскую ногу – страшный дефицит.
- А заклеить?
- А можно? А как?
- Ёпрст! Снимай, давай сюда.
(Бивуак на склоне.)
- О, и я делом займусь! Дайте маркер. Надо же название написать на пароходе нашем.
- Женьк, отстань!
- А вы маркер дайте…
Сели вечерять. Костер, ужин. Потом костер, спирт, гитара, трубка… Правда дело происходило на склоне горы, потому народ периодически валился друг на друга, что не помешало некоторым просидеть до утра.
(Утро. Некоторые просидевшие до утра. Антон.)
Небо следующего утра было ничуть не светлее предыдущего.
Пошли на реку продирать глаза, чистить зубы. На берегу стоял восстановленный вчера катамаран, на борту которого, поверх приклеенного армированного скотча, сияла аккуратно выведенная надпись «АВОСЬ».
("Авось")
Женька был доволен собой.
to be, естественно, continued...
Последний раз редактировалось Gringo 10 фев 2009 17:15, всего редактировалось 2 раза.
Я уверен, что люди и рыбы могут вести мирное сосуществование.
По радости от прочтения могу сравнить только с рассказами ЗощенкоGringo писал(а):«Экстрим - это комплекс
вольных упражнений
для уменьшения диаметра
анального отверстия.»
Gringo писал(а):Короче, бобслей чистой воды, только там они в касках и знают, что будет по ходу трассы, а мы просто пьяные…
Gringo писал(а):стена с барельефами из предыдущих водников.
Gringo писал(а):и тут наше внимание привлекает висящий на дереве, почти по шею в воде мужик
Чем больше читаю, тем больше ОФИГЕВАЮ от вашей "рыбалки" Но вы МУЖИКИ!!!
- Konstakotov
- С нами
- Сообщения: 278
- Зарегистрирован: 14 май 2005 09:34
Когда я дерево увидел поперек лежащее, подумал, что если я и пройду, то кат скорее всего нет, плюс тенденция этой трубы была такой, что впереди мог оказаться просто завал. Вот и цепанулся за кусты. Причем сразу начал кричать навстречу кату, что впереди дерево, ну а через секунд 30 вода начала лодку притапливать и чтобы хоть попытаться спасти все костровые принадлежности, я с нее слез. Посмотрел, как она скрывается за поворотом и повернулся опять прокричать, чтобы они останавливались. Но катамаран так незаметненько подлетал уже ко мне. Ощущение не для слабонервных - глаза поворачиваются вверх по течению и видят в 3-4 см аллюминиевую раму от катамарана, летящую со скоростью метра 3-4 в секунду. Ладно не задели, так бы аккурат полбашки снесли.
Кстати, вылез я оттуда практически сухим, очередное спасибо вейдерсам и нахлыстовой куртке непромокайке. Воды через горло только вовнутрь чуть попало.
И за туалетной бумагой не я полез.
Кстати, вылез я оттуда практически сухим, очередное спасибо вейдерсам и нахлыстовой куртке непромокайке. Воды через горло только вовнутрь чуть попало.
И за туалетной бумагой не я полез.
Gringo, ну наконец-то, весь офис ждал продолжения!
зы:солько же спирта было взято а?
зы:солько же спирта было взято а?
«Как о человеке плохо ни думай, он ещё хуже окажется»(с)
-----------------------------------------------------------------------------
«всего ж знать невозможно, да оно и не нужно...» © CatchFish
-----------------------------------------------------------------------------
«всего ж знать невозможно, да оно и не нужно...» © CatchFish